"Майя Зинченко. Седьмое чувство" - читать интересную книгу автора

читалось, что он совсем не уверен в справедливости последнего утверждения.
От гнома это не укрылось, и он возмущенно фыркнул:
- Да ладно тебе! Можно подумать, что ты в своей жизни только и делал,
что внимал голосу разума.
- Очень невежливо с твоей стороны, Дарий, лишний раз напоминать мне о
прошлых ошибках.
- Рихтер, - гном кашлянул, - прости, но у меня не было намерения тебя
обидеть.
- Знаю, поэтому я и не обиделся. Но ты все равно делаешь глупость. Это
мое последнее слово.
Рихтер был раздражен. Он считал затею друга глупой и опасной. Некромант
решительно собрал разбросанные по столу хрустящие конфетные обертки в одну
кучу. Горка образовалась довольно приличная, так как сладкое любили оба.
Дарий понял, что это знак завершать чаепитие и готовиться ко сну. Гном
пристально посмотрел на друга.
Вопреки обыкновению в последние несколько дней Рихтер выглядел лучше
обычного, и Дарий не мог этого не отметить. Исчезли чрезмерная бледность,
головная боль, да и полуночная лихорадка мучила некроманта меньше обычного.
Теперь Рихтера не изводили кошмары, тогда как всего лишь неделю назад Дарий
несколько раз кряду просыпался от его криков. Что Рихтеру снилось?
Когда Дарий задал этот вопрос другу, тот лишь покачал головой и сказал,
что не помнит. Соврал, конечно. Беспамятство, этот бесценный дар богов, на
Рихтера не распространяется. Он просто не способен что-либо забыть, и его
сны не являются исключением. Гном неизменно приходил на помощь, пробуждая
Рихтера и тем самым, прекращая страшные видения мага. И всякий раз,
всматриваясь в расширенные от ужаса зрачки Рихтера, Дарий благодарил
провидение, что он не видит подобных снов. Но кошмары вдруг прекратились.
Радоваться этому или огорчаться? Когда дело касается такого странного
человека, каким является Рихтер, никогда ничего нельзя знать наверняка.
Гном уже убедился, что спрашивать напрямую о причинах столь разительных
перемен бесполезно. Поделившись с Дарием своей историей, некромант вдруг
решил, что рассказал слишком много, и замкнулся в себе. Как только разговор
заходил о его чувствах или о событиях из прошлой жизни, Рихтер напрягался
так, что походил на натянутую струну. И вместе с тем он очень хорошо
относился к Дарию, и они прекрасно ладили. К тому же свои обязанности
Хранителя Рихтер исполнял безупречно. Впрочем, как всегда...
Дарий от всей души надеялся, что на маге так благотворно сказалось
именно его влияние. В том, что у Рихтера появилось, наконец, нормальное
человеческое жилье с царящей в нем дружеской атмосферой, была только его
заслуга. Обрести свой дом - что может быть лучше? Для отчаявшейся души, так
долго погруженной в бездну страдания, Дарий не знал иного лекарства.

Рихтер придирчиво изучил лежащую на письменном столе книгу. Эта была та
самая "Синева", с помощью которой он совсем недавно пытался свести счеты с
жизнью. Не получилось... Небольшая, ничем не примененная книга в серой
обложке. Но какая в ней заключена сила! О книгах, как и о людях, никогда
нельзя судить по их внешнему виду. Слишком уж часто их суть разительно
отличается от наружности.
Дарий стоял рядом, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Гном сильно
нервничал и ничуть не скрывал этого. На руках у обоих друзей были плотные