"Майя Зинченко. Седьмое чувство" - читать интересную книгу автора

книгу в руки. - Рихтер, я тебя совсем не узнаю. Ты вдруг стал таким
осторожным.
Снова зашелестели страницы.
- Положи ее, ради всех богов, и давай подумаем. В тишине и спокойствии.
- Хорошо. - Дарий оставил книгу в покое.
Рихтер удовлетворенно кивнул и придвинул к гному кресло.
- Садись.
- Ну сел. Что дальше?
- Будем думать. - Некромант устроился поудобнее, закинул ногу на ногу и
подпер рукой щеку. - Это непростая задача, но она должна быть разрешима.
Есть ты, тебя есть душа, есть проклятая книга... Где же здесь ошибка?
- Рихтер, мне пришла в голову интересная мысль. Послушай, а может,
спросить у нее, что ее в моей душе не устраивает?
- Ты думаешь, это возможно?
- Почему бы и нет? Конечно, вряд ли у нас получится продолжительная
беседа, но на один вопрос она вполне может ответить.
- Я слышал о подобном от одного старого мага. Когда-то он был хорошим
волшебником, и если бы не полная утрата магических способностей... Да,
странная все-таки штука - жизнь... Старик болтал что-то о заклинателях
выходцах из Берега Тумана. Якобы они способны разговаривать с вещами,
сделанными руками человека, и особенно с книгами. Но в тот вечер он был
сильно пьян, так что я не могу поручиться за точность и правдивость его
слов.
- Не знаю, о каких заклинателях идет речь... Никогда о них не слышал.
- Да, чего только спьяну не померещится.
- Но это действительно можно сделать. Если книга обладает собственным
разумом, то она, безусловно, ответит. Нужно только правильно сформулировать
вопрос.
- О, у проклятых книг разум есть, это точно. Извращенный, темный,
демонический, но есть.
- Тогда за дело. - В глазах гнома блеснула решимость. - Надеюсь, что
обычная форма призыва нам подойдет.
"Синева" снова оказалась в руках у Дария. Ее листы были белыми, словно
покрытое снегом поле.
- Порождение Гумберта Харатхи под именем "Синева", - громко сказал
Главный Хранитель, четко проговаривая каждую букву, - я взываю к тебе из
пустоты, коей ты являешься и в кою должна вернуться!
Страницы книги на миг вспыхнули едва заметным сиянием.
- Она тебя услышала, - прокомментировал Рихтер, напряженно следивший за
происходящим.
- Во имя изначального хаоса приказываю: ответь мне.
На листе тотчас проступили неровные огненные буквы, сложившиеся в слово
"спрашивай".
Все произошло так быстро, словно книга давно ожидала, когда же ее об
этом попросят. Дарий переглянулся с Рихтером и, набрав в легкие воздуха,
спросил:
- Почему ты отвергаешь мою душу?
На этот раз им пришлось подождать. Листы принялись ярко и всякий раз
неожиданно вспыхивать, ослепляя, Дарий недовольно хмурился, но книгу из рук
не выпускал. С каждой новой секундой ожидания беспокойство друзей росло. И