"Дэвид Зинделл. Экстр ("Реквием по Homo Sapiens" #3) " - читать интересную книгу автора

забывай при этом, что ты - пилот Ордена. Планетой править может любой, а
вот пилотами рождаются очень немногие.
Вдвоем они направились к месту сбора. Данло почти все здесь нравилось,
особенно деревца бонсай и каскады красивых, незнакомых ему цветов. Они так
насыщали воздух своим ароматом, что дышать было почти больно. Данло
нравились все запахи этой ночи: терпкий дух бурлящих в фонтанах вин,
благоухание апельсиновых деревьев, слабый холодок дальних ледников и даже
легкая гарь от сжигаемых лазерными лучами насекомых.
Электронные глаза и лазеры на мраморных подставках бдительно
выслеживали залетающую в сад мошкару. Рубиновые лучи шарили туда-сюда, с
шипением поджаривая на лету москитов и мушек. Столь легкомысленное (и
показное) использование лазеров вызывало беспокойство у многих академиков
Ордена: того и гляди один из лучей прожжет щеку или шею.
Дипломаты, давно привыкшие к подобному варварству, и те держались с
опаской. Но за те две тысячи лет, что род Мер Тадео владел этим поместьем,
лазеры еще ни одному человеку не причинили вреда. Мер Тадео пользовался
этим запретным оружием лишь для того, чтобы придать своим вечерам пикантный
оттенок опасности. Он любил окружать себя яркими, необычными людьми - вот и
теперь он пригласил на праздник архата с Ньювании, знаменитого мозгопевца,
орденского пилота-ренегата по имени Шиван ви Мави Саркисян и пятерых
воинов-поэтов, недавно прибывших с Кваллара.
Данло, проходя через толпы мужчин и женщин, которые то и дело
поглядывали на небо между двумя глотками вина, чувствовал в саду атмосферу
интриги и даже угрозы. Чужие взоры следили за ним, оценивали его. Он был
почти уверен, что кто-то идет за ним через весь сад.
Он, конечно, был пилотом Ордена, и его черная форма в отличие от
синих, оранжевых и алых одежд академиков привлекала внимание многих. Притом
он шел рядом с Зондервалем, тоже пилотом и самым высоким человеком на этом
приеме, а возможно, и на всей планете. Пилот, если он не хочет ограничиться
обществом других пилотов, должен привыкнуть к подобному любопытству. Но
Данло так и не сумел приучить себя к популярности и славе. Лучше бы уж он -
тот, кто его преследует, - поскорее объявился - или переключился на
роскошно одетых купцов, которые пестреют на газонах, как цветы, ожидающие,
чтобы их оценили или сорвали.
Наконец они добрались до Фонтана Фортуны, великолепного сооружения из
мрамора и золота. Статуи, изображающие глиттнингов, роинов и прочих
инопланетных существ, были расположены на разных уровнях золотой террасы в
центре фонтана. Изо ртов статуй били пенные красные струи ярконского
огненного вина. В Невернесе бутылка такого вина стоила примерно столько же,
сколько жемчужное ожерелье или годовое содержание куртизанки, поэтому
многие члены Ордена ни разу его не пробовали.
Теперь канторы, скраеры, мнемоники, холисты, горологи, историки и
прочие специалисты в шафрановых, индиговых и розовых одеждах толпились
вокруг фонтана, радуясь случаю отведать эту редкость. Здесь же собрались
252 человека в черном - пилоты, душа Ордена. Данло знал их всех в лицо, по
имени или понаслышке. Вот Палома Младшая, вот Маттет Джонс, вот Аларк
Утрадесский. Рядом с кубком вина стоял хрупкий, тонколицый Ричардесс,
единственный пилот, вышедший живым из пространства Химены и Апрельского
Колониального Разума. Все они были одного возраста с Зондервалем и все
сражались на стороне Мэллори Рингесса в Пилотской Войне двадцать лет назад.