"Дэвид Зинделл. Экстр ("Реквием по Homo Sapiens" #3) " - читать интересную книгу автора

бесценные летнемирские вина. Пилоты пили за здоровье друг друга, смотрели
на незнакомые созвездия и ждали появления сверхновой Зондерваля.
В Час Памяти (за час до ожидаемой вспышки звезды) какой-то пилот стоял
у мраморной чаши одного из мелких фонтанов. Этого высокого хорошо
сложенного юношу звали Данло ви Соли Рингесс, и он был самым молодым и
среди пилотов, и во всей миссии. Любому фарфарцу, случись тому взглянуть в
его сторону, он показался бы погруженным в себя, или, может, он был занят
некой неразрешимой проблемой вселенского масштаба. Его серьезные глаза
полнились светом, как будто он видел вещи, недоступные другим, - или вся
эта роскошь, тонкие вина и красивые женщины, разжигающие в других алчные
желания и зависть, его только забавляли. У него были поистине чудесные
глаза, синие-синие и глубокие, как вечернее небо. Зрачки почти терялись в
темных радужках, придавая взгляду странную напряженность. В этом пилоте
многое казалось странным и говорило о некой великой цели, руководящей им: и
длинные черные волосы, пронизанные рыжими нитями, и похожий на молнию шрам
на лбу, над левым глазом, и легкость, с которой он хранил свою тишину среди
общего шума и веселья. Он выглядел здесь вопиюще неуместным, словно
какое-нибудь дикое существо, и в то же время полностью вписывался в
обстановку, словно птица, которая повсюду у себя дома. Крутые скулы и
крупный массивный нос и вправду придавали ему вид чрезвычайно дикий. Один
из пилотов как-то заявил ему, что лицо у него хищное и свирепое, но в нем
присутствовали и нежность, и почти безграничное сострадание. В любом
собрании его замечали сразу и никогда не оставляли надолго одного.
- Добрый вечер, Данло; рад видеть тебя снова, - воскликнул кто-то и
теперь.
Данло отвернулся от фонтана. К нему, расталкивая нарядную толпу, шел
по вытоптанной траве очень высокий человек.
Восемь футов мастер-пилота Зондерваля поистине могли смутить кого
угодно. Тонкие руки и ноги делали его похожим скорее на гигантское
насекомое, чем на человека, но он принадлежал к эталонам Сольскена и
надменностью не уступал богу; у эталонов высокий рост и интеллект -
наследственные качества, как красота у жакарандийских куртизанок. Одет он
был, как и Данло, в черную шелковую форму пилота. Величественно, но быстро,
поскольку шагал очень широко, он подошел к своему молодому собрату и
склонил голову в знак приветствия.
- В этом фонтане есть что-то особенное? Должен предупредить, что при
этаком многолюдстве тебе не удастся долго держаться в стороне от толпы,
хотя и не могу винить тебя за то, что ты чураешься этих торгашей.
- Но я никого не чураюсь, мастер-пилот, - ответил Данло. Его голос,
восхитительно мелодичный, приобрел уже некоторую жесткость от
многочисленных горестных воспоминаний. С немалым трудом - этикет требовал,
чтобы он смотрел прямо в глаза Зондерваля, взиравшие на него с непомерной
высоты, - он вернул мастер-пилоту поклон.
- Почему же ты стоишь именно у этого фонтана?
Данло снова повернул голову к фонтану, выписывающему красивые водяные
параболы. Капли, отражая на лету огни множества световых шаров, вспыхивали
серебром, пурпуром, золотом и синевой и роняли свой блеск в бассейн.
Большинство других фонтанов в саду било не водой, а вином, жидким тоалачем
и прочими наркотическими напитками. Фарфарцы с громким задорным смехом
погружали в них свои кубки, а порой, шокируя чопорных орденских академиков,