"Исаак Зингер. Враги. История любви [love]" - читать интересную книгу автора

Ядвига говорила на польском деревенском. Герман говорил с ней
по-польски или, иногда, на идиш, которого она не понимала; он приводил ей
цитаты из Библии или из Талмуда - в зависимости от того, какое у него было
настроение. Она всегда внимательно слушала.
"Красавица, который час?", - спросил он.
"Скоро десять".
"Ну, тогда я встаю".
"Хочешь чаю?"
"Нет, не обязательно".
"Не ходи босиком. Я принесу тебе тапочки. Я их вычистила".
"Опять? Кто же чистит тапочки?"
"Они совсем ссохлись".
Герман пожал плечами. "Чем ты их чистила? Дегтем? Ты как была, так и
осталась крестьянкой из Липска".
Ядвига пошла к платяному шкафу и подала ему халат и тапочки.
Хотя она была его женой и соседи обращались к ней "миссис Бродер", она
вела себя с Германом так, как будто они все еще жили в Живкове и она
по-прежнему была служанкой в доме его отца, реба Шмуэля Лейба Бродера. Вся
семья Германа была уничтожена. Герман выжил, потому что Ядвига спрятала его
в своей родной деревне на сеновале. Даже ее мать не знала о тайнике. В 1945,
после освобождения, Герман узнал от очевидцев, что его жену Тамару
расстреляли, прежде отняв у нее детей, чтобы тоже убить их. Герман вместе с
Ядвигой оставил Польшу и перебрался в Германию, где они попали в лагерь для
переселенцев; потом, получив американскую визу, он женился на ней. Ядвига
была готова перейти в иудаизм, но ему казалось безумием отягощать ее
религией, чьим предписаниям он сам больше не желал следовать.
Долгое, опасное путешествие в Германию, плавание морем, на военном
корабле, в Галифакс, автобусная поездка в Нью-Йорк настолько сбили Ядвигу с
толку, что она до сих пор боялась одна ездить в подземке. Она никогда не
удалялась от дома дальше, чем на два квартала. Да и желания ходить куда-то у
нее не было. На Мермейд-авеню было все, что ей нужно - хлеб, фрукты, овощи,
кошерное мясо (свинину Герман не ел), а еще иногда пара туфель или платье.
В те дни, когда Герман бывал дома, он ходил с Ядвигой гулять на пляж.
Хотя он все время повторял, что ей ни к чему цепляться за него - он и так от
нее не убежит! - Ядвига всегда крепко держала его под руку. Шум и крик
оглушали ее; все прыгало и тряслось у нее перед глазами. Соседи уговаривали
ее ездить на пляж вместе с ними, но после плавания из Германии в Америку
океан внушал ей отвращение. Ей достаточно было взглянуть на прыгающие волны,
и ее тут же выворачивало. Иногда Герман брал ее с собой в кафетерий на
Брайтон-бич, но она не могла привыкнуть к поездам, которые с оглушительным
воем проносились по городской железной дороге, и к свистящим автомобилям,
мчавшимся в обе стороны, и к толпам людей, спешившим по улицам. На случай,
если она потеряется, Герман купил ей брелок, в котором была бумажка с именем
и адресом, но брелок не мог успокоить Ядвигу: она не доверяла всему
написанному.
Само провидение, казалось, вознаградило Ядвигу переменой в ее жизни.
Три года Герман полностью зависел от нее. Она приносила ему на сеновал пищу
и воду и уносила его дерьмо. Всякий раз, когда Марианна, ее сестра,
собиралась идти на сеновал, Ядвига забиралась по лестнице и предупреждала
Германа, и он тогда забирался в пещеру, которую прорыл себе в сене. Летом,