"Исаак Башевис-Зингер. Корона из перьев" - читать интересную книгу автора

бабушку в раю. Ей нельзя позволить владеть драгоценностями, принадлежавшими
бабушке".
Рабби погладил бороду. "Если ты все знаешь лучше меня, становись
раввином". Он встал со стула, потом снова сел.
"Как вы собираетесь кормить себя?"
"Я стану водоносом",-- сказал Цемах.
"Рабби, я могу месить тесто и стирать белье",-- сказала Акша.
"Хорошо, делайте то, что вы выбрали Я верю в милость Закона, а не в его
суровость".
Среди ночи Акша открыла глаза. Муж и жена жили в хибарке с грязным
полом недалеко от кладбища. Дни напролет Цемах таскал воду. Акша стирала
белье. Кроме воскресенья и праздников оба постились ежедневно и ели только
по вечерам. Акша насыпала себе в ботинки песок и мелкие камни и носила
грубошерстную рубашку прямо на голом теле. По ночам они спали врозь: он на
топчане у окна, она на соломенном тюфяке возле печки. На веревке, протянутой
от стены к стене, висели саваны, которые она сама приготовила для них обоих.
Они были женаты уже три года, но Цемах все еще не касался ее. Он
признался, что также повинен в грехе. Когда он был женат, он все равно
вожделел Акшу, а не жену. Он изливал свое семя, как Онан. Он страстно
требовал за это отмщения, поносил Всемогущего и направлял весь свой гнев на
жен, одна из которых умерла. Можно ли более погрязнуть в грехе.
Хотя их хибарка была неподалеку от леса, и дрова им ничего не стоили,
Цемах не позволял топить печь по ночам. Они спали в одежде, укрывшись
мешками и рогожей. Жители Холишица утверждали, что Цемах не в своем уме;
рабби вызывал мужа и жену к себе и объяснял, что так себя истязать, так же
жестоко как истязать других. Но Цемах процитировал из "Начала Премудрости":
покаяние без умерщвления не имеет смысла.
Акша исповедовалась каждую ночь перед сном и все равно ее сны были
нечисты. Сатана приходил к ней в обличьи бабушки и соблазнял рассказами об
ослепительных городах балах, пылких дворянах, страстных женщинах. Дедушка ее
снова молчал.
В снах Акши бабушка была молода и красива. Она пела непристойные песни,
пила вино, танцевала с нечестивцами. Иногда она приводила Акшу к храму, где
священники пели, а идолопоклонники преклоняли колени перед золотыми
статуями. Обнаженные куртизанки пили вино из рогов и предавали себя на
разврат.
Как-то ночью Акше приснилось, что она стоит голая в круглой яме. Вокруг
нее танцуют карлики. Они поют скабрезные слова на мотив погребальных песен.
Слышались завыванья труб и грохот барабанов. Когда она проснулась, черное
пение все еще раздавалось в ее ушах. "Я навечно погибла",-- сказала она
себе.
Цемах тоже проснулся. Какое-то время он смотрел в одно из окон, которое
еще не забил досками. Затем сказал: "Акша, ты проснулась. Новый снег выпал".
Акша очень хорошо знала, что он имел в виду. Она сказала: "У меня нет
сил".
"У тебя были силы предаваться грехам".
"У меня ломят и болят кости".
"Скажи это Ангелу Мщения".
Снег и луна в ночи бросали ослепительно яркий свет в комнату. Цемах
отрастил себе длинные волосы, как средневековый аскет. Борода у него была в