"Исаак Башевис Зингер. Страсти и другие рассказы" - читать интересную книгу автора

старушка. Он даже вспомнил ее имя: миссис Хелперт. Он спросил:
- А что случилось с миссис Хелперт?
- То же, что со всеми, - пожала плечами женщина.
- Когда это произошло? Я ничего не знал.
- Больше пяти месяцев тому назад.
- Да вы входите, входите. Люди умирают, а ты и не знаешь, -пробормотал
Гарри. - Хорошая была женщина... держалась на расстоянии...
- Я ее совсем не знала. Я купила квартиру у ее дочери.
- Пожалуйста, садитесь. Извините, мне даже нечего вам предложить. Была
где-то бутылка ликера, но...
- Не беспокойтесь. А ликер я вообще не пью. Тем более днем. Можно я
закурю?
- Конечно, конечно.
Женщина села на диван. Она мастерски прикурила от дорогой зажигалки. Ее
ногти были наманикюрены, и Гарри заметил на одном из ее пальцев большой
бриллиант.
Женщина спросила:
- Вы живете один?
- Да.
- Я тоже одна. А что делать? Мы прожили с мужем двадцать пять лет, и за
все эти годы ни разу не поссорились. Наша жизнь была сплошным погожим
днем без единого облачка. Вдруг его не стало, и я сразу почувствовала
себя одинокой и несчастной. Климат Нью-Йорка мне вреден. У меня ревматизм.
Придется жить здесь. ,
- Вы обставленную квартиру купили? - деловито осведомился Гарри.
- Да, полностью. Ее дочь ничего себе не взяла, кроме платьев и
постельного белья. Все оставила мне, причем практически даром. Я бы,
наверное, просто не собралась покупать мебель, посуду... Вы давно здесь
живете?
Женщина засыпала его вопросами, Гарри охотно отвечал. Выглядела она
сравнительно молодо - лет на пятьдесят, может быть, даже моложе. Он принес и
поставил перед ней пепельницу, стакан лимонада и вазочку с печеньем. Два
часа пролетели незаметно. Этель Брокелес положила ногу на ногу, и Гарри
невольно бросал взгляды на ее круглые коленки. Она перешла на польский идиш.
Она распространяла атмосферу доверительности и какой-то родственной
интимности. Что-то внутри Гарри ликовало. Небеса услышали его тайные желания
и отозвались! Только теперь, сидя рядом с этой женщиной, он понял, насколько
был одинок все эти годы. Даже иметь ее в качестве соседки все-таки лучше,
чем ничего. В ее присутствии он словно помолодел и сделался разговорчивым.
Он рассказал ей о своих женах, о трагедиях, постигших его детей. Он даже
упомянул, что после смерти первой жены у него была любовница.
Женщина сказала:
- Вам не в чем оправдываться. Мужчина есть мужчина.
- Теперь я старик.
- Мужчина никогда не бывает стариком. У меня был дядя во Влоцлавеке. В
восемьдесят лет он женился на двадцатилетней девушке, и она родила ему троих
детей.
- Влоцлавек? Это недалеко от Ковеля, моего родного местечка.
- Да, я знаю. Я была в Ковеле. Там жила моя тетя. Женщина взглянула на
часы.