"А.А.Зиновьев. Искушение" - читать интересную книгу автора

должны иметь возможность видеть своих вождей. Нельзя же их лишать у
довольствия видеть, например, вот этого плюгавого человечишку, именуемого
Сусликовым, или вон ту стокилограммовую бабищу с гнусной мордой, именуемую
Маоцзедунькой! Стена сделана пуленепроницаемой, чтобы у трудящихся не
появилось искушение причинить своим руководителям какую-нибудь пакость. И в
самом деле, окажись рядовой гражданин в нескольких шагах от этого упыря
Сусликова или от этого исчадия рая (как шутили по ее адресу интеллектуалы)
Елкиной, у него наверняка появится непреодолимое желание дать им по морде,
пырнуть чем-нибудь острым в пузо. Усиленные наряды милиции, агенты КГБ и
дружинники охраняют порядок в здании аэропорта и его окрестностях. Личная
охрана Портянкина прибывшая заранее, расположилась у входа и выхода из
здания, готовая в любое мгновение выполнить свой священный долг. Служащие
аэропорта приготовили специальный трап, по которому высокий гость будет
спускаться с московского неба на партградскую землю, и развернули красную
ковровую дорожку от трапа до здания аэропорта. Солдаты в два ряда
выстроились по обеим сторонам дорожки. Перед входом в здание расположили
микрофоны, через которые в Партграде зазвучит ликующе- торжествующий глас
посланца Неба.
Послышался отдаленный гул моторов самолетов- лайнера, на котором
прибывает Портянкин со свитой и охраной, и военных самолетов, охраняющих его
в воздухе. От кого охраняют? От ворон? От мух? Вряд ли возможно такое, что
подвыпивший труженик советского общества окажется на высоте десять тысяч
метров с шилом или отверткой, чтобы пырнуть ими высокого гостя в бок или в
пузо. Тем не менее такая мощная охрана положена Митрофану Лукичу согласно
его высокому положению на иерархической лестнице власти. Кто без этого
поверит в то, что этот маразматик, неспособный без помощников снимать и
застегивать штаны и связывать слова в осмысленные предложения, является
одной из могущественнейших фигур в советской системе власти ?!
Начальство впилось глазами в небо, откуда донесся шум моторов, и
оцепенело в ожидании. Впереди начальственной группы и в самом центре застыл
в монументальном спокойствии и торжестве пигмей Сусликов. Справа от него и
несколько позади заледенела в буддийское божество стокилограммовая
Маоцзедунька. Слева от него и тоже несколько позади покрылась холодным потом
Матрена Лаптева, держащая гигантский каравай хлеба, - традиционный русский
хлеб- соль. Руки у нее начали мелко трястись. Хлеб-соль начал угрожающе
подпрыгивать. И наверно выскочил бы из матрениных ручищ, если бы не
начальник областного КГБ Горбань. Он нагнулся к Матрене и что-то шепнул ей
на ухо. Матрена побледнела и застыла наподобие Маоцзедуньки.
В стороне от толпы, по ту сторону пуленепроницаемой перегородки, где
собрались отобранные для встречи рядовые граждане, стоят два молодых
мужчины. Один из них - Юрий Чернов. Ему двадцать четыре года. У него
недоразвиты руки. Потому остроумные сослуживцы прозвали его Юрием Безруким
по аналогии с основателем Москвы Юрием Долгоруким. Он не обижается на это.
Как истинно русский человек он способен наслаждаться своим уродством и тем,
что славящиеся на весь мир душевной добротой русские люди унижают его по
этому поводу. Другой мужчина - Виктор Белов. Он вполне здоров, если не
считать очки. Но очки давно перестали быть в России признаком уродства. Их
носит иногда даже Маоцзедунька, когда пытается читать Анжелику. Прочитав
половину страницы, она засыпает и спит в очках, она уверена, что в очках сны
видятся четче и красочнее. Что касается Белова, то он наоборот, страдает