"Александр Зиновьев. Гомо советикус" - читать интересную книгу автора

Вспомнил о существовании женщин - верный признак того, что я на пути к
выздоровлению. Но мысли мои приняли не столько практическое, сколько
теоретическое направление.
Практическое положение с сексом в Союзе не такое уж плохое. Во всяком
случае, проблему совокупления в трудных погодных и жилищных условиях, а
также при наличии отсутствия приличной еды, приличных туалетов, косметики и
противозачаточных средств мы решили блестяще. Тут мы Запад опередили на
целое столетие. Зато в теории мы отстали от Запада на то же самое столетие.
Самый смелый уровень, на какой поднялась советская сексология, - это совет
мужчинам мыть посуду и стирать пеленки. Ведущий советский теоретик в этой
области, побывав на Западе с творческими целями, написал брошюру, в которой
громил так называемую "сексуальную революцию" как признак окончательного
краха капитализма. Он, однако, признал, что мы не можем с порога отвергать
некоторую положительную роль интимных дамских туалетов. Его сначала слегка
критикнули в "Литературной газете", а потом крупно разнесли в журнале
"Коммунист" за "недооценку", "переоценку", "уступку", "некритическое
отношение", "потерю бдительности" и многое другое. Теоретик целый год ходил
в "жертвах режима". Диссиденты пытались заполучить его подпись под неким
обличительным документом, а иностранные журналисты - взять интервью. Но он
устоял от таких соблазнов, за что ему позволили съездить на Запад еще раз.
На сей раз он привез кучу интимных тряпок для своей любовницы и целый
чемодан противозачаточных средств для своих начальников. В своей новой
брошюре он уже не допустил прежних ошибок. И в "Литературке" его крепко
покритиковали за отсталость, а в "Коммунисте" слегка упрекнули в недостатке
творческого подхода. После этого сей теоретик стал ездить на Запад каждый
месяц, снабжая высокое начальство и передовую советскую интеллигенцию
аксессуарами современного секса. На этом наша "сексуальная революция" в
теории и закончилась. Зато в практике, повторяю, мы...
Мы здесь решаем свои сексуальные проблемы примерно так же, как в
Москве, но на порядок ниже. Это и понятно: наше социальное положение в
обществе здесь в массе снижается сравнительно с Союзом. Исключение
составляет Энтузиаст. У него в Москве осталась старая жена с кучей
родственников. Ему пообещали их всех выпустить к нему после того, как он сам
пристроится. А пока он удовлетворяет потребности плоти с уборщицей. Он может
себе позволить такую роскошь, поскольку иногда получает небольшие гонорары.
Свою связь он не скрывает, даже гордится ею, так как уборщица вдвое моложе
его жены и, надо думать, на вид раз в пять приятнее. Циник сказал, что он на
месте Энтузиаста не стал бы вызывать сюда жену, а женился бы на уборщице, -
такую роскошную бабу упускать грешно. Энтузиаст вздохнул и сказал, что у
уборщицы, к сожалению, есть муж и дети. И к тому же у нее есть серьезный
недостаток: она морально неустойчива. И, как бывший старый коммунист, он ее
за это осуждает.
Другую крайность являет положение Нытика. На уборщицу у него денег нет,
да и жалко, а Хозяйка его игнорирует как мужчину. Прочие "холостяки" о своих
похождениях помалкивают. Но я, как теоретик, знаю, что они не могут
вырваться за пределы этих двух крайностей - бешеного успеха Энтузиаста и
низкого падения Нытика.

Вечер