"Конан – изменник" - читать интересную книгу автора (Карпентер Леонард)

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Хораджане появились много позже, когда везде уже загорелись костры. Охотники, посланные за добычей, уже возвратились с оленями, голубями, рыбой. Первыми хораджанами были четверо конных солдат, величаво ехавших на благородных белых конях. Они были легко вооружены, а судя по форме, принадлежали к королевской гвардии. Один из них спешился и заговорил с офицерами.

Друзандра сказала Конану, когда он подошел ближе:

– От имени короля Хоссуса и аристократов Хораджи они заявляют, что ты должен ехать с ними. Я полагаю, что один из членов королевской семьи ждет нас неподалеку отсюда. Они не говорят, кто это именно и где он остановился. – Она осмотрела киммерийца с ног до головы. – А я даже и не знала, что ты принят в столь высоких кругах.

– Я тоже. – Конан пошел к озеру, где пасся его боевой конь.

При его возвращении Виллеза заступил ему дорогу.

– Кто-нибудь из нас должен поехать с тобой. – Он выглядел раздосадованным, потому что королевское приглашение его не касалось. – Откуда ты знаешь, вдруг тебя заманивают в ловушку?

– Я не боюсь никаких ловушек. Я собираюсь говорить с членами хораджанской королевской семьи совершенно открыто.

Конан легко вскочил в седло.

– А если, как ты говоришь, они замыслили что-то недоброе… Если ты поедешь со мной, то окажешься в большей опасности, нежели здесь, с наемниками.

Несколько мгновений Виллеза напряженно обдумывал услышанное. Затем кивнул:

– Отлично, Конан. Поезжай. Мы будем ждать тебя. Но только до завтрашнего полудня. – Его голос звучал уверенно, но он старался говорить тихо, чтобы не услышал ожидающий Конана эскорт. – А после этого мы начнем пробиваться через эти горы. Либо через Кофские, либо через Хораджские – не могу сказать заранее, через какие.

– Хорошо, к этому времени я уже вернусь.

Конан подъехал к ожидающим его четырем всадникам, и все вместе они двинулись вверх по течению реки.

Они продвигались по узкой тропе, петляющей у основания гор. То горячие лучи заходящего солнца жгли их, то обжигала холодом тень горных пиков. Эта область была дикой и живописной, однако Конан не находил ее красивой после всех этих дневных происшествий, изрядно утомивших его. Он обрадовался, увидев сверкающие впереди воды горного озера и отражающиеся в них очертания красивого замка.

Замок был расположен на утесе на берегу, почти у самой воды. Стена замка была усилена двумя круглыми башнями. Конан проехал по подъемному мосту и оказался во внутреннем дворе замка. Его удивило, когда он увидел, что та сторона замка, которая обращена к озеру, не была отгорожена стенами. Сплошные веранды, увитые листвой, спускались к пирсам, возле которых покачивались различные прогулочные суда и великолепные яхты. Сам дворец представлял собой роскошное мраморное здание с куполом.

Конан слез с седла и, оставив коня на попечение эскорта, прошел через открытый портал дворца. Он оказался в зале с высоким потолком и стенами из серого мрамора с розовыми прожилками. Из боковой двери выскочили две служанки в полупрозрачных одеяниях. Они несли таз, полотенца и стул. Конан уселся на расшитые подушки и позволил им омыть его разбитые пыльные ноги и руки в ароматной жидкости.

Затем он услышал знакомый голос, доносившийся откуда-то из глубины дворца. Конан резко поднялся на ноги. Стряхнув с себя встревоженных девиц, он босиком пошел на звук, оставляя на полу мокрые следы.

Пройдя под позолоченной резной аркой, он остановился. Перед ним раскинулся роскошный спальный покой. Со стороны озера он был открыт, и розоватые лучи заходящего солнца заливали его. Узкий канал был отведен из озера прямо в комнату, заполняя овальный, выложенный мрамором пруд на полу. Там, под наблюдением молодого слуги в золотой тунике, беззаботно плескалась юная принцесса Ясмела, регентша Хораджи.

– Конан! Я не ждала… – Ясмела зарделась, но не сделала ни одного движения, чтобы прикрыть наготу. Она даже не опустила глаз. Слуга, который не был воином, неуклюже выступил вперед, чтобы защитить свою госпожу.

Взгляд Конана был прикован к телу принцессы, которая нежилась на воде, подобно белоснежному цветку. Две служанки отчаянно тянули Конана за одежду, и на мгновение он поддался их натиску.

– Подождите. Все в порядке. Оставьте его, пусть остается! – Звонкий голос Ясмелы наполнил комнату. Вода плеснула на выложенный плитками пол, когда она не спеша поднялась из бассейна и взяла полотенце из рук слуги. – Можешь идти, – сказала она ему. – И вы обе тоже. Но принесите нам что-нибудь поесть.

Слуги исчезли. Конан подошел к принцессе.

– Ясмела! Мне так тебя не хватало, девочка. Иди же, дай мне заключить тебя в объятия…

Конан шагнул к ней. Но Ясмела подняла перед собой маленькое полотенце и отступила за стол из резного оникса.

– Нет, Конан! Не подходи! Сейчас не время…

Киммериец затормозил. Он наклонился над столом к принцессе. Костяшки его пальцев побелели, так сильно сжал он темный полированный камень.

– Послушай-ка, женщина. Я тебя не съем. – Но взгляд у него стал мрачным. – Будь я трижды проклят, если ты собираешься опять терзать меня, как делала несколько месяцев при дворе… В тот, последний раз.

– Нет, Конан! Обещаю тебе. Ты заслужил мою любовь, после того как столько сделал для меня. Но многое нужно обговорить и многое сделать.

Хотя в груди варвара бушевала буря, он чувствовал, что готов поверить ей – стоящей перед ним в полупрозрачном от влаги тонком полотке. Во взглядах, которые она посылала ему, было много того тепла, что он помнил. И почти ничего -' от того самолюбия и жажды власти, которые выстудили это тепло. Наконец она улыбнулась:

– Шпион рассказывал мне, какую роль ты играешь в кофийском восстании, Конан. Честно говоря, меня это не удивило. В конце концов, ты отлично управлял армией в моей стране.

– Верно.- Конан скрестил руки на груди. – Вот именно. Но на этот раз все это произошло не благодаря капризу какого-нибудь бога или жреца… или принцессы… – Он пристально смотрел на нее. – Я действую здесь по своей доброй воле. Все, что я сделал, я сделал сам, следуя естественному течению событий… и естественному истечению крови.

– А теперь принц Тантизиума заключил мир с его кофийским величеством. А ты открыто выступаешь против него. – Ясмела уронила свое покрывало и подошла к резному креслу, с которого взяла свое платье, шелковое, усеянное множеством мерцающих пестрых перьев. У этого платья была длинная юбка, свободная снизу, но плотно облегающая ее узкие бедра. Лиф также позволял увидеть очертания ее тела. Он застегивался на одну жемчужную пуговицу. Ее груди оставались при этом соблазнительно обнаженными.

Внимательно, как голодный кот, Конан наблюдал за переливом прекрасных перышек.

– Да, этот дьяволом траханный Ивор продал нас всех с потрохами в замбулийский бордель с колдунами. Королевский поступок. Как тебе нравится это дерьмо?

– Ивор? Я с ним еще не встречалась. Но я знаю людей такого типа – по моему собственному двору! – Ясмела вернулась к столу, упираясь коленом в кресло. Она заглянула Конану в глаза. – Я сыта по горло этими скудоумными и высокомерными аристократами. Они вечно толкутся под ногами, громко вопят о своей чести и своих свободах. Единственное, чего они действительно хотят, – это власти. Власти разорять страну и жестоко притеснять крестьян. Почему же простой народ никак не может понять, что правящий монарх – это единственный его настоящий друг, единственный, кто может укротить всех этих мелких тиранишек? Конан пожал плечами:

– Я встречался в Кофе также и с королем Страбонусом. Между этими двумя сортами тирании разница действительно невелика.

– Да, наверное. Даже мой братец-король Хоссус… – Ясмела вздохнула и поглядела на Конана заговорщически. – С тех пор как ты освободил его из офирских подземелий, он стал королем… но не таким королем, на которого я так надеялась. Днями напролет он все больше и больше занят парадами и дворцовыми церемониями. А ночами упивается лотосовым вином и предается любви с танцовщицами из разных далеких стран. А тем временем у нас на родине заправляют придворные интриганы и мошенники разных сортов. На них оставлено все попечение о государстве. – Принцесса присела в кресло, скрестив руки под своим оперенным декольте. – Ради процветания нашего королевского дома я была вынуждена взять дело в свои руки. Хотя я, конечно, уже поднаторела в подобной работе, но у меня нет официальной власти, пока мой брат считается правителем. Пр-этому я незаметно подсовываю ему жизнеспособные решения, очень осторожно вбивая их ему в голову. Он считает, что это его собственные идеи. – Ясмела покачала головой. – Он совершенно не уважает меня, не испытывает никакой благодарности. Часто поговаривает о том, что неплохо бы продать меня в какой-нибудь гарем к какому-нибудь шемитскому жирному владыке. Чтобы подобная свадьба улучшила его торговые связи,

Конан терпеливо выслушивал принцессу. Сейчас, когда изгибы так хорошо знакомого ему тела были скрыты одеждой, тем больше бросалась в глаза красота ее изумительного лица – влажные, как у газели, зеленоватые глаза, тонкие черты, оливковая бледность кожи. Ее темные волосы спадали роскошной волной. Влажные локоны скользили по ее плечам. Она была и в самом деле изумительной штучкой, дивным призом. Однажды он сумел завоевать этот приз. И был ею одержим. Но сейчас, когда она говорила о своем положении при дворе, он вспомнил обо всех тех причинах, которые заставили его принять решение никогда не возвращаться к ней.

– Да, в самом деле, – ответил он на ее последнюю жалобу. – Хоссус говорил мне о необходимости подыскать тебе подходящего мужа, когда объяснял мне, почему я никогда не… не смогу достигнуть высокого положения в Хорадже.

– Или никогда не сможешь жениться на мне, Конан? – Ясмела поглядела на него пристально.

Она наклонилась вперед, почти касаясь полированной столешницы резного темного оникса голыми грудями. – Боюсь, что здесь ничего не изменилось. Но возможно…

Она внезапно замолкла, когда услышала шаги у входа. Трое слуг внесли блюда на голубом хрустальном подносе. Они расставили их на столе между Конаном и Ясмелой. Всеми цветами радуги сверкали экзотические фрукты, золотистые поджаренные хлебцы, боевой петух в золотистом соусе, пузатые кувшины с вином. Слуги суетились, раскладывая блюда и выставляя винные бутылки, покуда принцесса неторопливым движением не отослала их.

– Я могу доверять этим слугам в том отношении, что они защитят меня. Но предпочитаю не говорить при них о том, что наболело, – сказала Ясмела. – Ах, если бы рядом со мной была моя верная Ватесса! Но она нужна мне сейчас во дворце. Она должна слушать то, что говорится там в мое отсутствие.

Некоторое время они молча ели и пили. Принцесса едва притронулась к пище. Конан же, напротив, наворачивал грандиозные порции, 3aj ливая их водопадами вина. Вокруг его тарелок росла гора костей. Пока они ужинали, солнце почти село. Озеро превратилось в ровное зеркало, отразившее глубокую синеву неба, переливающегося всеми красками заката, от голубого до пурпурного. Со всех сторон оно было окружено резными зубцами горных пиков.

Наконец варвар отодвинул блюдо от себя и громко рыгнул. Тотчас же вбежали служанки. Они зажгли лампы и очистили стол. Затем они принесли хрустальный кувшин, наполненный золотистым южным вином. Ясмела позволила им уйти, а затем встала и направилась к широкой кушетке, стоявшей у стены. Конан последовал за ней, прихватив со стола кувшин с вином. Принцесса подождала, покуда он займет место, а затем уселась сама на шелковых подушках. Она выбрала себе место подальше.

– Ты, как я погляжу, совсем не изменился. Все такой же варвар. Простой, прямой.

– Про тебя такого не скажешь. – Конан вольготно развалился на диване, лаская пальцами изогнутый бок кувшина. Повернув голову, он искоса поглядел на нее. – Ты подросла, моя девочка, и созрела. Я тебя такой не помню.

– Верно. – Ясмела вспыхнула. – У меня были… консорты… с тех пор как ты оставил меня. И кое-чему я научилась из трудной науки власти. – Она встретилась с ним взглядом. – И научилась я также ценить твою честность, твою прямоту, твою решительность.

– Вот и прекрасно. – Конан придвинулся к ней поближе. Увидев, что она напряглась, он остановился. – Без сомнения, твои любовники были высокорожденными и учтивыми придворными, соответствующими твоему положению?

– Ах, Конан! Опять терпеть этих ублюдков с голубой кровью в жилах! Я готова от них свихнуться! Да, они домогались меня своими пошлыми ухаживаниями. И всегда только для того, чтобы воспользоваться мною в очередной грязной интриге. Дошло до того, что я начала изнывать по честному слову, по искреннему прикосновению. По ласке, которая продиктована только желанием и ничем иным!

– О да! Помню это чувство по тем дням, когда мне приходилось ужом виться при твоем дворе, пробираясь между слугами и кастратами. Все равно что купаться в чане с говном. – Конан брезгливо передернул плечами. – Это во многом и определило мое решение… послать все это в задницу.

– В том числе и меня. – Ясмела кивнула, заканчивая за него эту мысль. – Но как раз твоя сила и прямота до сих пор в цене при хораджийском дворе. Я думаю, что при любом дворе дела бы шли куда лучше, если бы у власти был такой прямой и честный человек.

– В самом деле, мне не хватает одной малости. Королевской родословной и королевской крови, чтобы меня захотели слышать. – Конан задумчиво нахмурился. – Если бы я нашинковал Ивора, как капусту, если бы я короновал сам себя при дворе Тантизиума – вот тогда я был бы подходящей партией для хораджийской принцессы. – И он решительно поднес кувшин к губам, влив добрую половину вина в широко раскрытый рот. – Надевая ярмо на чужие шеи, я показал бы себя достойным находиться в числе благородной компании аристократов.

– Сомневаюсь, что даже это устроило бы моего привередливого братца и его высокомерных советчиков с тонким нюхом насчет родословной, – улыбнулась Ясмела. – Но люди, подобные тебе, умеют преодолевать и не такие препятствия.

Она протянула тонкую нежную руку и прикоснулась к дочерна загорелой лапище варвара.

– Конан, хотел бы ты вернуться в столицу вместе со мной? Мог бы ты стать вторым после меня лицом в государстве, моим тайным советником? Конечно, ты не сможешь получить официального звания. Самое большое, что я могу тебе предложить, – это пост капитана наемников. Но обещаю, ты сможешь наслаждаться всеми благами высочайшего положения.

– Предлагаешь мне стать твоим домашним вьшибалой? Или твоим главным шпионом? – Киммериец помрачнел. – Нет, это не по мне. И как долго твой братец будет терпеть подобное?

Ясмела скромно потупила глаза:

– У Хоссуса нос не дорос до власти. И это опасно. Он не способен править страной. Его нужно… обойти.

– Глотку ему перерезать, что ли? – Конан наклонился вперед и серьезно поглядел на нее. – Никак не ожидал от тебя, что…

– Нет! – Миндалевидные ногти принцессы впились в его руку. – Ему нельзя причинять никакого вреда. Просто отодвинуть в сторону. Со временем ты и я – мы сможем править открыто. А он научится мириться с этим.

Конан привлек Ясмелу поближе к себе, чтобы успокоить ее.

– А как быть с придворными? С народом Хораджи? Предубеждения твоего брата всего лишь отражают общее настроение.

Ясмела нетерпеливо вздернула голову:

– На что тогда твоя здоровенная армия наемников? Разве не для того, чтобы усмирять подобных жалобщиков?

Конан прикинул и так и эдак. Затем покачал головой:

– Твой план сущая дрянь, Ясмела. Даже думать забудь о том, чтобы приглашать такую армию, как моя, в свою столицу.

– Ах нет? – Ее лицо приблизилось почти вплотную. Он ощущал ее возбужденное дыхание. – Если у тебя ничего подобного и в мыслях не было, то какого черта ты явился сюда со своей бандой и согласился встретиться со мной?

Конан глядел на ее нежную, прекрасную кожу. Он поднял руку, поиграл темными завитками волос на ее шее.

– Я сделал это для того, чтобы усилить мое положение в Кофе. Я хотел предложить тебе союз несколько иного рода…

– Ох. – Ее лицо придвинулось еще ближе, теперь ее губы касались его щеки. С придыханием, еле внятно, она прошептала. – Союз несколько иного рода?

Она прижалась к нему. Он стиснул ее в свирепых объятиях.

Трудно было представить себе двух людей, более различных и по характеру, и по сложению, и по положению в обществе. Конан был большим, крупным, загрубевшим, как сосна из далекого северного леса. Принцесса же, хрупкая, утонченная, деликатная, как ломтик белой рыбки, напоминала нежную орхидею из душных тропиков. Каждый был великолепно приспособлен к выживанию в своей среде. Только среды эти были различны. И все же в это мгновение столь несхожие между собой люди буквально растворились друг в друге.

Вокруг царила ночная тишь. Только легкий полупрозрачный занавес охранял их от ночного ветерка, морщившего гладь озерца. Когда заря окрасила золотом пики над дальним берегом, они проснулись для новых услад.

Затем Конан поднялся, прошлепал босыми ногами по полу и рухнул в холодный бассейн, подняв тучу брызг. По мраморному полу растеклась вода. Он поплыл по каналу из зала прямо в горное озеро. Через несколько минут он вернулся и провел по голому телу грубой мозолистой рукой, стряхивая воду. Затем он присоединился к одетой в шелка Ясмеле. Она сидела за столом, где были расставлены уже фрукты, хлеб, сыр, другая простая, но восхитительная еда.

Некоторое время они обменивались взглядами и соприкасались бедрами, потому что сидели рядком на каменной скамье. Наконец Конан произнес:

– Впредь мы могли бы встречаться и почаще, Ясмела. – Он потянулся за гранатом и начал счищать с него кожу. – Как ты знаешь, моим солдатам необходимо спокойное убежище. И желательно неподалеку от Тантизиума. После коварного нападения Ивора у нас ощущается недостаток в продовольствии. – Он поднес фрукт к губам и выдавил в рот кислый сок. – Тебе и твоему братцу придется экипировать нашу свору, даже если вам это и не по душе. И добавьте нам пару-тройку солдат. Мы будем приходить и уходить. Нам нужна база. Здесь мы будем… отдыхать. Набираться новых сил.

Ясмела отвернула лицо:

– Стало быть, ты отказываешься от моего предложения? От того, насчет чего я говорила вчера ночью? Ты не хочешь пойти в столицу вместе со мной?

Конан тряхнул своей черной мокрой гривой.

– Нет, девочка. Подобные интриги не по мне. Мне еще нужно уладить мои делишки с Ивором. – Он протянул принцессе наполовину выдавленный пурпурный гранат, – Позволь мне сказать тебе кое-что. Выгода, которую ты по лучишь от этого дела, будет куда больше, чем если…

Она гневно оттолкнула его руку:

– Гонись за своей большой прибылью, Конан, если хочешь! Но только без меня. Я не могу допустить, чтобы твои наемники вели войны с соседними королевствами, укрываясь у меня. И братцу отсоветую разрешить такую мерзость. -На мгновение она бросила на него взгляд своих сверкающих глаз. – Если мы станем слишком досаждать Кофу, король Страбонус отправит против нас свои легионы. Победим мы или проиграем – в любом случае прибыли нам от этого не будет.

– Страбонус слишком занят тем, чтобы не развалилось его царство. – Конан погладил плечо Ясмелы и наклонился к ней. – Вряд ли он захочет расширять фронт боевых действий. Кроме того, наши соединенные войска легко отразят любую атаку.

Ясмела дернула плечом, освобождаясь из рук Конана.

– Возможно. Подобный конфликт в любом случае не соответствует моим целям. – Она строптиво сжала губы. – Что было бы очень легко и просто, так это объявить тебя и твою банду просто вторгшимися сюда разбойниками. Стоит мне только приказать, и вся сила хораджанского рыцарства обрушится на вас.

Она встретилась с Конаном взглядом – спокойная и решительная.

– Именно это я тебе и обещаю, Конан, если твоя свора не уберется до завтрашнего дня из Хораджи.

Варвар с мрачным видом смотрел на разбросанные по столу огрызки фруктов. Затем он яростно ахнул кулаком по столу, оставив на нем трещину.

– Черт тебя подери, баба! Ужель не понимаешь, как велика польза партнерства? Неужели тебе неясно, сколь опасным соседом будет для тебя Ивор, если ты позволишь ему собраться с силами?

Ясмела сжала руки:

– Если ты пойдешь на восток, через Эребукский перевал, то оторвешься от преследователей. Вряд ли кофиты посмеют нарушить наши границы.

Конан снова выругался, еще грязнее, чем прежде.

– И это все, что ты собиралась мне сказать? – Он грубо схватил ее нежный подбородок и обратил к себе ее личико резким рывком. – Ты что, всерьез думаешь, что мое присутствие при дворе поможет тебе в твоих дурацких интригах?

Слезы проступили в ее темных глазах и скатились по бледным щекам. Он отпустил ее подбородок и встал из-за стола. Босиком он подошел к тому месту, где бросил вчера одежду. Слуги выстирали ее и сложили на прежнем месте. Без слова он одевался, изводясь от бешенства. Ясмела следила за ним исподлобья.

Застегнув пояс с мечом, он снова подошел к ней. И опять взял принцессу за подбородок, подняв к себе ее влажное от слез лицо.

Затем наклонился и поцеловал в лоб.

– Я думаю, что ты преуспеешь в своих маневрах при дворе, Ясмела. Будь осторожна и решительна.

Он отпустил ее и вышел прочь из комнаты, пройдя по гулким коридорам. Главная дверь дворца была открыта настежь и не охранялась. И хотя поблизости не было видно эскорта, лошадь его стояла оседланная у ступеней. Конан вскочил в седло и двинулся к воротам. Крепкий старый привратник широко распахнул перед ним обе тяжелые створки.

Восхитительные пейзажи, окружавшие Конана, пока он мчался назад, к лагерю наемников, лишь усугубили его плохое настроение. Утреннее солнце заливало долину. Каждый поворот тропы открывал новый утес и водопады, сверкающие среди сосен. Над головой сияло ослепительное голубое небо с маленькими облачками. Красота природы была как насмешка. Но Конана одолевали мучительные мысли. Возможно, он никогда не сможет вернуться к Яс-меле.

Вдруг он услышал громкий стук копыт впереди. Конан свернул с тропы и поехал среди деревьев навстречу этому новому звуку. Впереди кто-то маячил. Это был караван, насчитывающий по меньшей мере сорок вьючных животных.

Только пять хораджийских солдат охраняли их. Конан пришпорил своего коня и вернулся на дорогу, чтобы выскочить наперерез каравану. Затем погнал коня в голову каравана, внимательно оглядывая мулов. Они были слишком тяжело нагружены корзинами с провиантом, палатками, оружием.

Из двух человек, что ехали во главе каравана, один был опытным офицером, покрытым шрамами. Он смотрел на Конана без тревоги, совершенно спокойно. Руки его расслабленно держали поводья. Когда киммериец заговорил с ним, он только едва поднял бровь.

– Куда направляетесь?

– Туда же, куда и ты, я думаю. – Офицер кивнул вниз, в сторону поросшей лесом долины. – В лагерь наемников, там, внизу.

Глаза Конана сузились. Он положил ладонь на рукоять меча.

– Это что, в обычае Хораджи – приносить дань проходящим армиям?

Офицер улыбнулся настолько добродушно, насколько позволял ему его чин.

– Это совершенно особый дар, вручаемый по приказу принцессы, которая имеет много верных своих сторонников в этой армии. Спроси меня об этом добре, и я отвечу, что возвращаю то, что было украдено бандитами. – Этот офицер доверительно глянул на своего молодого подчиненного, а затем снова повернулся к Конану: – Не знаю цели даров, но в любом случае я обязан передать их Конану, герою Шамлайского перевала и спасителю моей страны.

– Эге! – засмеялся Конан. – Кажется, я узнал тебя. Ты из роты копейщиков. Может быть, нам еще доведется разок сыграть в кости в «Пришпиленном кабане»…

И, углубившись в воспоминания, всадники двинулись вниз по долине.