"Павел Зло. Сталкер: Последний отчет ("S.T.A.L.K.E.R.") " - читать интересную книгу автора

до этого сотни государств память о которых не пощадило даже время.
Неудивительно, на фоне географической катастрофы все остальное выглядело не
столь значительным, а вернее сказать мизерным. Как для теряющей контроль
власти, так и для пережидающего стихию забвения народа.
Все началось с газет. По какой-то нелепой случайности или же чьему-то
недосмотру появились небольшие пространные сообщения в самой банальной
рубрике печатавшейся на последней развертке в углу "О погоде". Именно там
впервые прозвучали заметки, рассказывающие о чрезвычайном росте циклонов на
южном фронте страны. Их продвижение вызывало опасения у метеорологов. По
мнению ученых из "НИИ Метеорологии и погодных явлений", в скором времени в
нашем районе должна была выпасть полугодовая норма осадков в виде града и
снега. И это в начале-то лета - в мае! Пока все метеорологи гадали причину
столь необъяснимого поведения природы, генштаб Минобороны СССР уже неделю
как работал в особом режиме, на повестке стояла ситуации в Чернобыле. Итогом
обсуждений стала принятая секретная директива, распространенная среди
воинских частей.
7 мая 1986 года, в начале лета, крайне холодного лета, когда сквозящий
ветер пронизывал до дрожи и командование в свою очередь, жалело нас - лишний
раз, не выгоняя из казарм, шел второй год моей нелегкой солдатской службы.
На тот момент мне отзвучало 22 года, и можно было начинать строить большие
планы на дальнейшую внеказарменную жизнь. На ту - настоящую вне отбоев вне
строев и вне цвета хаки.
В остальном же в этот день все было как всегда тихо. Ученья - по плану,
обед - по плану, отбой - тоже по плану. Ничего другого в нашей инженерной
части и быть не могло. В ожидаемо-возникшей череде предпраздничных дней, на
радость нам, воякам, разбившей серые будни, загрузив их рутинными и не
совсем солдатскими, но от этого скорее более приятными хлопотами, мы
предварительно разбитые командованием на группы, медленно и скрупулезно
готовили так называемую торжественную часть, посвященную 9 мая. Несмотря на
возникшие трудности с ухудшившейся погодой, тем не менее, они не помешали
командиру части заверить вышестоящее командование об укладывании в
отведенные сроки. Одну из подготовительных групп возглавил прапорщик Семен
Куц - жуткий пьяница и дебошир. По его распоряжению нам выдали со склада
несколько лобзиков, коими, особо ответственные солдаты, к коим я никогда не
относился, выпиливали из фанерных листов в приказарменной бытовке угловатые
очертания будущих декораций. Менее ответственные поставляли со склада те
самые листы фанеры, забирая выпиленные заготовки, относили их в другой зал,
где уже другая группа под покровительством завснаба Саврасенко красила их,
превращая в ало-красные стяги и зазывалки. Из устроенного над складом
актового зала обычно закрытого на глухой висячий замок, используемого лишь в
редких случаях награждения или же просмотра выступлений региональных
вокально-инструментальных коллективов, доносились торжественные гимны
бэнд-коллектива музыкантов-виртуозов части. Каждый солдат, проходивший мимо,
считал своим долгом непременно заглянуть за неплотно закрытую дверцу, словно
он, откликнувшийся на зов природы, вытянувший свою шею в приоткрытую дверь,
искал там что-то невообразимо-чудесное, а получал лишь смачный тумак по
удивленной физиономии от лейтенанта Лосева - дирижирующего ансамблем и также
внемлющего природному зову.
Приводили в порядок и жилые помещения. В казармах повсеместно ощущался
едкий запах эмульсионной краски. Я не спешил дышать им, зная, что советская