"Анатолий Павлович Злобин. Наводка на резкость" - читать интересную книгу автора

кого перетерпит.
А я смотрю: кто это по берегу шастает? Знакомая личность, я вас сразу
узнал, вы в День машиностроителя во Дворце культуры выступали. Вот видите,
у меня глаз безошибочный. А теперь у нас, как говорится, научно
организованная уха.
Нет, вы меня не знаете, я человек будничный, хоть и имею свое
разумение о нашей процветающей действительности. Я вам открою: у рыбы свои
секреты, у человека - свои, с рыбой не соприкасающиеся.
Но я своих секретов в уме не держу. Где я состою, интересуетесь? Вы с
Варварой Семеновной встречались? Конечное дело, та самая Варвара Семеновна,
она у нас на всех одна. Она же вас сопровождает, вашу программу утверждает
и вообще - бдит. Выражаясь современным языком, она вас курирует.
Варвара Семеновна большой человек в нашем городе. Именно она и ведет
нас к процветанию.
Увы, я ей не брат и не сват. Я состою в должности мужа, лучше или
хуже, думайте сами. Вообще-то я сам Иван Петрович, но все меня так и зовут
- муж Варвары Семеновны. Я откликаюсь.
Только на данный момент сам запутался: чей я муж? кто моя жена? где
она? И рыба на этот счет молчит.
Разрешите доложить - гиблое дело быть мужем руководящей женщины. С
утра до ночи она горит на работе. Четыре года, как ее выдвинули, и все это
время я ее практически не вижу. Разве что во время праздничной демонстрации
пройду мимо нее в колонне трудящихся, и она мне с трибуны ручкой помашет.
Тогда и на улице и в душе праздник. А ведь была такая же, как все,
голенастая девчонка с веснушками; как все, по родной станице бегала. И на
тебе - вознеслась на трибуну.
А между праздниками терплю. Кто кого перетерпит. Я ведь тоже служу, но
у меня служба нормальная, в городском банке, с девяти до шести. Работа
рядом, десять минут седьмого я уже дома, положил портфель, выхожу из
подъезда с авоськой, за моей спиной голоса: "Муж Варвары Семеновны в
универсам пошел".
В универсаме в это время как в театре. Разглядываем, что перед нами
выставлено, друг дружку приветствуем, свои же кругом.
Смотри-ка, опять клюнула. Лещина попался, это же надо, экземпляр.
Тоже, наверное, у них верховодил, а теперь у меня на крючке.
Ничего не попишешь - круговорот судьбы. Только что был в реке,
свободный и ловкий, - и на тебе!
Так и моя свобода. Работа - дом - универсам - дом - телевизор - газета
- диван - работа. А где Варвара Семеновна - ведать не ведаю. Разве по
городскому радио услышу, что она делает, чем в данный момент руководит.
Так вот и был свободным, плавал в реке жизни. Но вышел я в шесть
тридцать из универсама и встретил Полину Васильевну, нашу Полю, у нее в
руках как раз колбаска в бумажку завернута. А Поля вроде меня бедолага,
полный товарищ по несчастью, жена Сергея Сергеевича, нашего старого
приятеля, который взлетел на высокую должность и с той поры пропал с
горизонта.
"Здравствуй, Поля, говорю. Как живешь? Сильно ли терпишь?"
"Ах, Иван, - это она отвечает. - Я уже на исходе".
"Где твой-то?"
"Поехал к твоей. Она его телефонограммой вызвала. Накачку ему дает".