"Анатолий Павлович Злобин. Горячо - холодно (Очерк из цикла "Заметки писателя")" - читать интересную книгу автора

Марине Викторовне 32 года, она секретарь горкома комсомола - вот как
нынче в гору двинулись молодые.
А мы весь день на ногах - проголодались. Едем в ресторан и сразу
проходим в закуток, весьма впрочем уютный. Начинается застолье, так
сказать, поздний обед, переходящий в ранний ужин. Традиционное русское
хлебосольство. При этом выясняется, что оно никому ничего не стоит: ни
прекрасной молодой хозяйке, ни мне, ветерану второй мировой. Мы едим, а
каким-то странным и чудодейственным способом расплачивается за этот обед
государство. Так уж давно повелось, лет двадцать, я думаю.
Достаточно было сочинить любое модное словосочетание, ну, скажем:
социалистический образ жизни, тепло, еще теплее - собрали 25 человек, летим
на литературную декаду. А там нас ждет море разливанное.
Товарищ партия, отмени скорей этот вредный и к тому же безнравственный
обычай. Время Накрытых Столов кончилось.
Впрочем, мы с Мариной Викторовной ели умеренно и у нас получилась
совсем иная тема. Сидим мы, значит, в симпатичном закутке, ведем умные
разговоры, и вдруг я вспоминаю: как же так? С нами же был водитель Володя,
который нас весь день возил.
- Он в машине, - спокойно отвечает Марина Викторовна. - Ждет нас.
- Там же холодно. На улице дождь.
- В кабине тепло. Печка работает. И радио есть, он может музыку
послушать, - все-таки мне показалось, что Марина Викторовна была несколько
смущена.
Вы заметили по какой модели развивался наш разговор: тепло - холодно.
Я уехал с завода двигателей, но долгое время был неспокоен. Меня
волновал вопрос: когда все это началось?
Марина Викторовна секретарствует второй год. Она умеет произносить
зажигательные речи, поднимать молодежь. Вместе с тем она в свои 32
безмятежных года четко знает, что ей полагается персональная "Волга" с
водителем, закрытый буфет, спецполиклиника. Марина Викторовна знает, что
может войти в любой магазин с черного хода - и никто ее не остановит,
скорее наоборот. Но если она сядет за один стол со своим водителем, то от
этого произойдет какое-то разрушение ее положения.
Откуда это взялось в нашей пролетарской державе? Когда это началось?
Ведь в школе Марину этому не учили. Мы, я имею в виду нашу литературу,
ответственность за которую полностью разделяю, мы тоже Марину не призывали
к этому, показывая ей раскрашенные картинки социальной гармонии.
А получалось холодно - холодно. Получилась экономия на доброте. Можно
принять решение о запрете всех банкетов за счет казны. А если водитель три
часа ждет в машине свою хозяйку - тут никакие государственные установления
не помогут.
Предвижу ответ прекрасной Марины Викторовны:
- Зачем же вы лишь меня черните? Все так делают.
Увы, я не осуждаю Марину, я стараюсь ее понять. Ведь я тоже получаю
мои привилегии, и Марина Викторовна могла бы на то намекнуть, но деликатно
промолчала. Однако же имеется тут одно немаловажное обстоятельство.
Ветераны Великой Отечественной войны начали получать льготы через 30 лет
после Победы.
Как-никак победа была вначале.