"Степан Павлович Злобин. Степан Разин (Книга вторая) [И]" - читать интересную книгу автора

Одоевский.
- Боярское, сказывал Никон, раненько, - простодушно ответил старик.
- Боярское рано, а ваше как раз?!
Федор взмахнул плетью над головой старика, но удержался и не ударил
его, а хлестнул по крупу коня, и, обдав старика комьями рыхлой земли, конь
метнулся к другим полосам...
- Свою пашню пашете, а боярский урок - как управились?! - крикнул
Федор, выпятив неказистую, как у отца, бороденку, в злости кося левым
глазом, нетерпеливой рукой похлестывая по сапогу концом плети.
- Вспашем, Федор Никитич, батюшка, вспашем, поспеем! Зима была добрая,
снежная... Вспашем!..
- Кончай всю работу. Нынче шабаш! Кто сколь вспахал на себя - бог
простит, а больше ни пяди, покуда с боярщиной не управитесь! - приказал
молодой Одоевский.
- Князь, голубчик, уж ныне дозволь! Федор Никитич! - взмолились
крестьяне. - С утра пойдем на боярщину, а нынче денек на своей доработать!
Кто сколь вспахал - позасеем!..
- Шаба-аш! - грозно крикнул Одоевский. - Не люди - собаки: вас корми
калачом, так вы в спину кирпичом. Обожрались боярской милости, нет в вас
стыда!
- Князюшка, соколок! - с причитанием крикнул сухой, изможденный пахарь.
- Разворошили мы матушку-землю, посохнет теперь, не дождется! Твоей-то пашни
ведь во-она сколь, а моей маленько осталось. Я ныне бы в ночь и посеял! - Он
кинулся к стремени поцеловать сапог княжича.
Одоевский махнул плетью. Мужик отскочил, кособочась, зажав рукой шею...
- Вот вишь ты, Пантюшка, довел до греха! - упрекнул его же Одоевский. -
Сказал: по домам - и все по домам! Ни пахать, ни сеять! Забыли вы мой
обычай! - Одоевский повернулся к дороге, приставив ко рту ладонь, крикнул
холопам: - Ко мне-е!
Боярские слуги всей ватагой подъехали к молодому князю.
- Всех с поля гнать по домам! - приказал он. - Чую, добром не пойдут.
Кто на поле выйдет хоть в день, хоть в ночь, тому двадцать плетей. Велеть,
чтобы утром все на боярщину ехали. С "нетчиков" шкуру сдеру! Да Никонку живо
ко мне зовите...
Одоевский пустился скакать к боярскому дому, который, как крепость с
высокой стеной, с крепкими воротами и сторожевыми вышками над бревенчатым
тыном, стоял отдельно на горке, а слуги бросились по полям - загонять
мужиков в деревеньки...
Приказчика Никона привели к хозяину. Тот у порога упал на колени.
- Собачья кость, поноровки даешь мужикам?! С боярщиной не управились, а
себя обпахали, обсеяли?! Где взял ты такой закон?!
- Прости, сударь князюшка! Бог... - Приказчик не успел досказать, что
хотел. Одоевский ткнул ему сапогом в зубы... - Харитонов Мишанька смутил
мужиков, - вытирая кровь, продолжал пояснять приказчик, как будто ничего не
случилось. - Мол, осень и зиму работали на боярина на крутильне. Теперь,
мол, бог ранней весны послал. Перво пашите себе, а там и боярину справитесь!
Иные не смели, а те сами в поле и всех за собой потащили... Бог видит, я...
Одоевский снова ткнул его в лицо сапогом.
- Пошел вон!
Пятясь на четвереньках, приказчик выполз из горницы...