"Степан Павлович Злобин. Остров Буян" - читать интересную книгу автора

словно царевна вместе с заморским мужем должна была поселиться в самом
Пскове.
Ребята ждали, что и на этот раз дядя Гаврила расскажет что-нибудь
похожее на сказку, но вместо того он говорил о ценах на мед и на мясо, о
том, что немцы скупают во множестве кожи, сало и воск...
Иванка не выдержал и спросил:
- Гаврила Левонтьич, а когда королевич приедет, возьмешь нас в город?
Хлебник и Прохор оба громко захохотали.
- И то, видно, взять: без воеводы какая уж королевичу встреча! -
воскликнул хлебник.
И, понизив голос, уже обращаясь к Прохору, хлебник рассказал о том, как
продал он на Немецкий двор жита и для того приезжал к немцам, а там при нем
датский купчишка повздорил о ценах со псковским купцом Иваном Устиновым и
стал похваляться...
Тут хлебник оглянулся по сторонам и прошептал:
- "Ваш-де царь пива много пьет да преставится скоро, а тогда-де наш
королевич в его место сядет, и мы вас, русских купчишек, тогда задавим..."
- А может, по дурости бякнул! - громко добавил хлебник.
Прохор значительно покачал головой. Мать Кузи перекрестилась:
- Избави бог от напасти!
Иванка не смел пересказать дома рассказ хлебника, но бабка Ариша, придя
из города, сама рассказала о том же, добавив, что девять тысяч датского
войска уже стоят наготове у рубежа.
Авдотья и бабка в те дни обсуждали судьбу царевича Алексея и его
сестры, словно то были родные и близкие.
- Как пташку младую, царевну отдать за латинца! - сокрушалась бабка.
Она начала вспоминать о былой Смуте, о разорениях, голоде и пожарах.
Весь народ зашептался о том же...
В два дня на торгу вздорожал хлеб, из продажи пропала кожа и возросли в
цене сало и мед...
Кто-то шепнул, что мужики привезут хлеб только за соль. Горожане
кинулись к соляным ларям, огромными очередями стали у лавок за солью,
отгоняя от купли приезжих из деревень мужиков... Воевода выслал стрельцов
разогнать "соляные хвосты", но из толпы пригрозились стрельцам, что дома их
пожгут, и они разошлись...
Тогда вдруг по торгу, вскочив на дощан, закричал ко всему народу
боярский мужик Антон:
- За Исуса Христа! За православный люд! За царевича русского постоим
всей землей - немцев не пустим престол воевать в Москве!..
И еще он кричал:
- Братцы, народ! Пора побить изменных бояр да немцев!
Народ всегда был готов видеть изменников в богатых людях - и в боярах
больше, чем в ком-либо ином. Это представление крепко было во Пскове,
хранившем предание об изменнике Твердиле{54}, продавшемся немецким рыцарям.
Особенно укрепилось представление о боярской измене после того, как сам
грозный царь Иван Васильевич объявил их своими врагами, создал опричину{54}
и выводил огнем и железом корни боярской измены. Еще больше того убеждение в
изменнической природе боярства подтвердили в народном сознании многие из
бояр, в годы Смуты переметнувшиеся на сторону иноземцев - поляков и шведов.
Вот почему призыв побивать изменных бояр и немцев разжег страстью сердца