"Степан Павлович Злобин. По обрывистому пути. Часть 2 " - читать интересную книгу автора

руки! Ведь ни кто не готовился. На Выборгской тоже было... Считают, что
двадцать пять тысяч участвовало в забастовках. И забастовки успешные, -
говорила Фрида.
Взволнованный рассказ Фриды, ее сверкающие глаза и румянец, покрывший
ее бледное, "петербургское" личико с тонким правильным носом, темный пушок
над несколько вздернутой пухлой губкой придавали красивой Фриде особое
обаяние, которое действовало заражающе.
- И стоят ли эти успехи тех человеческих жизней, которые из-за них
погублены, Фридочка?- спросила Дарья Кирилловна, глубоко вздохнув, и
посмотрела на дочь. Юля прямо-таки вперилась в лицо Фриды. Широкие ноздри её
раздувались и вздрагивали, синие глаза потемнели и расширились. Она всем
существом была там, в Питере, - со студентами у Казанского собора, с
рабочими Обуховского завода и Выборгской стороны... Дарья Кирилловна
испугалась за дочь. Взгляд Юли показался ей слишком горящим и возбужденным,
почти фанатическим. Вот такая, должно быть, была и Маруся Ветрова, эта
несчастная девушка, которая сожгла себя в заключении в Петропавловской
крепости четыре года тому назад.
- Стоит ли это таких человеческих жертв? - повторила она.
- Да что вы, Дарья Кирилловна! Как же может борьба быть без крови! -
воскликнула Фрида.

Но где, скажи, когда была
без жертв искуплена свобода! -

с пафосом продекламировала Юля.
- Если бы господа, имущие власть, решили уйти без драки, то не было бы
ни крови, ни жертв, Дарья Кирилловна, - насмешливо вставил Баграмов. -
Сторонникам бескровного движения стоит лишь убедить правителей мирно пойти
на уступки рабочему классу.
- Ивасик, ты понял маму неправильно. Она не сторонница "мирной
эволюции". Просто она жалеет людей, которые гибнут! - горячо вступилась за
мать Юля.
Саша, который тоже присутствовал при рассказе Фриды, так и ждал, что
Дарья Кирилловна заметит его и выставит за дверь. Его подмывало вставить
свое слово, но он удержался и тихонечко выскользнул на террасу, откуда мог
слышать каждое слово, но не рисковал быть изгнанным.
- Рабочий класс, Дарья Кирилловна, встал стихийно сам за себя, -
продолжала Фрида. - Ведь поймите - с камнями, с дрекольем, с простыми ножами
против полиции и солдат, против штыков и винтовок... Их разбили в этих боях,
но как они дрались! Значит, сами рабочие считают, что их борьба стоит жертв.
Ведь каждый из них шел под выстрелы. Стыдно должно быть интеллигенции,
которая не поддержала их...
- Ну уж, бог знает что, Фридочка, вы говорите! - возразила Дарья
Кирилловна. - Каждому свое место в борьбе! Интеллигенция тоже борется, но
своим оружием. Кто же пишет в революционных журналах, хотя бы в "Искре"!
Однако давайте я буду кормить вас обедом, друзья мои, - завершила она
разговор, поднимаясь с места.
- А вы молодцом, Иван Петрович, - сказала Фрида.- Юля писала, что вы
тяжело болели, а вы цветете!.. Ну как сейчас, эпидемий нет?