"Степан Павлович Злобин. По обрывистому пути. Часть 2 " - читать интересную книгу автора

с первого года жизни Баграмова на Урале.
В самом начале, когда земство заключило с заводом контракт на
стационарные койки, с таким же, как нынче у доктора, крупозным воспалением
легких лежал у него этот молодой и грамотный парень-литейщик, заядлый
охотник. Он с завистью провожал глазами Баграмова, уходившего после обхода
больных на охоту, на тягу.
- Летят? - спросил он как-то.
- Летят, - подтвердил Баграмов.
- Много домой принесли?
- Гуся и двух уток.

- Проболею всю тягу... Эх! - досадливо вздохнул тот. - Сдохнешь со
скуки!

На другой день Баграмов принес ему аксаковские "Записки ружейного
охотника".

- Вот вам, чтобы со скуки не сдохнуть и интересное почитать.

На следующее утро больной встретил Баграмова радостно.

- Будто сам побывал на охоте! Ну, дока писатель. Видать, настоящий
охотник. Все повадочки птичьи повызнал. Если вам книжка не к спеху, я ещё
почитаю, - сказал Зорин. - А вы нынче по утренней зорьке ходили?
- Ходил, - признался Баграмов.
- И как?
- Два гуся.
Больной красноречиво вздохнул.
- Мы с вами вместе еще походим, пока поправляйтесь, - успокоил
Баграмов.
- Петра и Павла теперь дожидать, - с сокрушением сказал литейщик. -
Вы-то здесь новый, а я тут родился, всё знаю... По-башкирски охочусь - с
ястребом тоже, однако я больше ружейный любитель...
По выписке Зорина из больницы Баграмов заехал к нему домой, в рабочий
поселок Разбойники. Кривые улочки лепились по крутосклону горы рядами убогих
домишек. Щипали траву привязанные к колышкам козы, по дворам кое-где хрюкали
поросята, а среди улиц возились оборванные ребятишки.
В домике Миши Зорина доктора встретила сухая, сердитая Мишина мать.
- Заходите. Лежит. Доктора-а! Держали в больнице, держали, а домой
отпустили больным! Плохо лечишь! - заключила она. - Ну, да все равно,
заходи.
Больной поправлялся медленно. Весенняя влажность не способствовала
быстрой поправке. Баграмов изредка носил ему книжки - рассказы Успенского,
Чехова.
- Про заграничный рабочий класс почитать бы, - сказал как-то раз
литейщик.
- Почему вам про заграничный хочется? - осторожно спросил Баграмов,
отметив, что сами слова "рабочий класс" определяют начитанность Миши. Эти
слова употребляла лишь интеллигенция.
- А про наш-то никто не пишет. Да и все-таки там они больше как люди