"Степан Злобин. Пропавшие без вести, часть 1 " - читать интересную книгу автора

несколько дней назад выбыла на передний край какая-то резервная часть,
оставив после себя опустевшими многочисленные землянки. Яркое солнце
пробилось в лес и заиграло в желто-красной листве. Но Варакин, занятый
своими думами, не заметил приветов солнца и леса.
Что сталось бы с сердцем врача, особенно во время войны, если бы он
позволил обычному человеческому состраданию возобладать над сознанием своего
врачебного долга и над уверенностью в силах науки и личного своего
искусства! Варакин считал, что силу своей ненависти к человеческим
страданиям он не должен растрачивать на сострадательную жалость, что все
свои силы, всю изощренность врачебного ума и умелость рук он должен отдать
самой практической борьбе против страданий и боли. Но сколько бы Михаил ни
упражнялся в подобного рода стоических суждениях, на самом деле он никогда
не умел отречься от ощущения боли за своего пациента. Может быть,
неодолимость этого чувства и толкнула Варакина на работу по борьбе с самим
ощущением невыносимой боли. Михаил утверждал теоретически, что все пациенты
равны для врача. На самом же деле он не раз замечал в себе, что некоторые из
его собственных пациентов вызывают в его душе особые чувства привязанности и
симпатии, становятся особенно близкими и дорогими. Так, за пять дней
пребывания в шоковой палате сделался близок Варакину этот боец-танкист.
Лицо его из-за ожога было лишено человеческих черт. Имя его не было
известно даже спасенным им пехотинцам, которые доставили его в госпиталь. А
сам он только молча глядел и не говорил ничего, как будто он просто не желал
отвечать на вопросы. Он все видел, все понимал, но ни на что уже внешне не
реагировал.
О нем было известно только одно - что он не спасался бегством из
горящего танка, а в течение десяти минут, сам в огне, отбивал атаку фашистов
на нашу пехоту.
Двое пехотинцев, сопровождавшие его по поручению своей роты, рассказали
врачу о его подвиге и умоляли спасти его.
Варакин с первой минуты видел, что надежды не много - на тридцати
процентах поверхности тела ожоги, местами обуглены мышцы...
"Распад пораженных тканей, интоксикация..." Все это были только слова
из истории болезни, а суть была в том, что смерть наступила не из-за потери
белка, не по причине интоксикации, а в силу переполнения меры страданий,
из-за того, что перейден оказался порог выносимости боли,- от шока.
По той же причине погибают сейчас, как и сто лет назад, десятки тысяч
бойцов...
На этот раз меры, принятые Варакиным для выведения страдальца из
состояния шока, опять оказались бессильны. А Михаил ведь следил за ним, как
за младшим братом, не отходя, проводил возле него почти все свое свободное
время...
Варакин лишь тут заметил, что так и шагает по лесу, размахивая историей
болезни, которую захватил со стола машинально. Он сложил ее и убрал в
боковой карман.
Шелест еще не опавших листьев в вершинах и влажные запахи уже осеннего
леса исподволь начали умиротворять Михаила.
Это были с детства его, варакинские места. Здесь, на Смоленщине, жили
его дед и бабка. Дед служил смолоду управляющим в крупном дворянском имении
к северу от Вязьмы, а после революции прижился в этом же самом краю, то тут,
то там работая агрономом. Михаил школьником много раз проводил у деда и