"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

- Вот те крест!..
- А чем докажете?
- А вон, у плетня, чугунные ворота валяются, бурьяном заросли. В них, в
каждой половинке - по триста пуд! Ну так это как раз те, азовские ворота, мы
их на всякий случай уперли...
- Верю, донцы-молодцы. Ну, а как же все-таки вы Азов брали?
- А кошками!
- Ишо раз сумеете?
- Коли царь прикажет, почему не влезть? Нам это дело привычное!
- Ну, в добрый час!..
А царь тем временем тоже не дремал. Понастроил боевых кораблей в
Воронеже и все до единого в устья спустил. Обложил турскую крепость с моря,
басурманские фелюги разогнал, штурму начал. И первыми на азовскую стену
влезли двое: енарал царский Алексашка Меншиков - с северной стороны, а
походный атаман Кондратий Булавин - с южной. У обоих как раз красные рубахи
были и сабли кривые, жгучие. Алексашка Меншиков после царю докладал: "Я, как
на стену выбрался, троих янычаров спустил и вижу, мин херц, плохо мое дело.
Идут на меня доброй сотней... А токо на другой стороне тоже красная рубаха
мелькнула, и все янычары - туда! Ну, думаю, не оскудела земля наша лихими
головами! По стене побежал в один огляд, в зад их ударил, а за мной
семеновцы-молодцы. Так и смяли. А ежели б не казаки, мин херц, плохо б мое
дело вышло..."
Добре праздновал царь Петр Алексеич свою викторию в Азове. Много вина
было выпито. А потом велел позвать того казака в красной рубахе, что лучшего
его енарала выручил в горячую минуту.
И стоял Кондрашка перед царем всея Руси, а Илюха Зерщиков на ту беседу
со стороны глядел. Заныло у Илюхи под сердцем, когда царь полную ендову
заморского пенистого вина Кондрату поднес.
- Какой награды просишь, казак? - спросил.
Илюха тут бы не продешевил, нашел, что попросить! А Кондрашка только
волохатой головой тряхнул:
- Никакой награды мы от тебя, царь-батюшка, не просим. Одного хотим,
чтобы ты не забижал нас, казаков, на Тихом Дону, не обходил своей милостью.
Мы - твои верные слуги! И Россию чтим!
- Жалую! - сказал царь. И сам полную ендову осушил.
Весь день до вечера и еще три дни бражничало войско в крепости
Азовской. А казаки ближние по домам поехали.
Попереди всех, на рыжем аргамаке, Кондрашка Булавин. С седла высокого
по сторонам глядел, сушеные горошины в рот кидал по одной. Каждую раскусит и
первую половинку выплюнет, а другую сжует.
Когда смеркалось, Илюха не утерпел, протронул коня вровень с
Кондратовым, спросил:
- Чего ты их не глотаешь целиком, а шелушишь, ровно белка? Или заговор
какой у тебя на горох?
Кондрат и ему горстку гороха отсыпал, засмеялся в курчавую бороду:
- А ты что, сказочку про кочетка не слыхал, что ли?
- Не доводилось, - вздохнул Зерщиков.
- Стариков со старухами слухать надо, Илья, - ответил на то Булавин. -
У нас в Трехизбянской эти сказки каждая бабка знает.
- Я же в Черкасском вырастал, - смутился Илюха.