"Г.А.Знаменский. Свидетельства о умерших, о бессмертии души и о загробной жизни " - читать интересную книгу автора

например, или что другое, она или молчала, или отвечала коротко: "Бог
весть".
Николай. Я не понимаю, как могло быть, чтоб она видела на такую даль,
за тысячи верст, где что на свете деется!
Онуфрий. Душа без тела, или, как говорится правильнее, вне тела, совсем
иначе видит все и знает, чем как душа в теле, потому что земное тело грубое,
тяжеловесное и держит душу как бы в темнице, в плену, в неволе.
Николай. Ну, а ее ж душа была разве не в теле?
Онуфрий. Такова была Божья воля, что, и не совсем еще отделившись от
тела, могла она уже вознестись в другой мир.
Николай. Мне просто не верится почему-то, чтобы так могло быть на самом
деле!
Онуфрий. Если мне не веришь, поверь святому апостолу Павлу. Он тоже
рассказывает, что знал двух подобных людей, одного - "восхищена бывша даже
до третьяго небесе", другого - "восхищена бывша в рай и слышавша
неизреченные глаголы". Значит, уже во времена апостола Павла в числе
обратившихся ко Христу людей было двое таких, что еще при жизни вознеслись
духом, один до третьего неба, а другой - гораздо выше, в самый рай, и этот
другой слышал там какие-то слова, которых человек и сказать не может, и не в
силах.
Николай. Чудеса ты мне говоришь, дедушка! Но продолжай, что еще
рассказывал тебе покойный отец Андрей?
Онуфрий. Передам тебе лишь вкратце, потому что рассказывать все отняло
бы слишком много времени. Говорил он мне еще, что Анна три дня рассказывала
про ад. Явился ей в первый же день болезни, дух, Ангел-путеводитель, который
водил ее по тем бедственным местам, что мы называем адом. Рассказывала про
тьму и страшные муки, в которых пребывают великие грешники, те, что при
жизни здесь, на земле, противились Богу и Его заповедям, но подолгу смотреть
на это она не могла, только все повторяла: "Люди, люди, братья! Почитайте
образ Божий - душу свою, любите Бога и ближнего, хвалите Бога и крепко
держите Его заповеди, чтобы не прийти в это несчастное место! Всякий, кто
попадет сюда - будет безмерно и безконечно жалеть о своем неразумии, потому
что здесь грешник проклинает час, когда родился; но паче всех мучаются те,
что других доводили до греха, наставляли на зло". Когда говорила про те
муки, слезы текли у нее из глаз, а люди, слушая ее, плакали, и много было
таких, что искренно каялись.
Николай. Однако же, все это она говорила во сне?
Онуфрий. Да, во сне. Когда сильно уставала и не могла более выносить
того, что видела, сейчас приказывала себя будить.
Николай. Как же будить-то?
Онуфрий. Ты верно думаешь - так будить, как будят спящего? Вовсе не
так, потому что можно было шевелить ее, даже сильно уколоть чем-нибудь
острым, - она ничего не чувствовала. Чтобы пробудиться, она приказывала
приложить стекло себе к сердцу, и после того только открывала глаза и была
такая измученная, усталая, что не могла промолвить слова. Когда
расспрашивали ее про то, о чем она во сне говорила, она ничего не помнила.
Николай. А про жизнь на небесах тоже говорила?
Онуфрий. Про это я и хочу теперь рассказать тебе как очевидец, потому
что я был у нее уже на четвертый день, вместе с отцом Андреем Левицким.
Когда мы вошли, она уже лежала во сне с закрытыми глазами, но она сейчас