"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

мужа.
Старуха уже собиралась уходить, как вдруг раздумала: она увидала в саду
Дезире, которую захотела поцеловать.
Вместо того чтобы подозвать девочку, как ей и предлагали, она сама
сошла на террасу, еще совсем сырую от утреннего дождя. Тут она стала осыпать
ласками свою внучку, которая стояла перед нею с несколько испуганным видом;
затем, как бы случайно взглянув вверх и заметив в третьем этаже занавеси,
она воскликнула:
- Как! У вас жильцы? Ах, да, припоминаю - священник, кажется. Слышала
об этом... А что он за человек, этот священник?
Муре пристально на нее посмотрел. Мгновенно у него мелькнуло
подозрение, что она явилась только из-за аббата Фожа.
- Право, ничего не могу вам сказать... Может быть, вы сообщите мне
сведения о нем? - проговорил он, не сводя с нее глаз.
- Я? - воскликнула она в величайшем изумлении. - Да ведь я совсем не
знакома с ним и никогда не видала его... Знаю, что он состоит викарием в
церкви святого Сатюрнена; отец Бурет мне это говорил... Позвольте, это
наводит меня на мысль, что следовало бы пригласить и его на мои четверги. У
меня ведь бывает ректор главной семинарии и секретарь епископа.
Затем она обратилась к Марте и сказала:
- Знаешь ли, когда ты увидишь своего жильца, попробуй-ка выведать у
него, как он отнесется к такому приглашению.
- Но мы его совсем не видим, - поспешил ответить Муре, - разве только
когда он выходит из дому или возвращается; и он никогда не вступает в
разговор. Да и не наше это дело.
Он продолжал смотреть на нее с вызывающим видом. Очевидно, она знала об
аббате Фожа гораздо больше и скрывала это; впрочем, она и глазом не моргнула
под внимательным взглядом своего зятя.
- Все равно, как хотите, - ответила она с полным самообладанием. - Если
он сговорчивый человек, я всегда найду случай пригласить его... До свидания,
мои милые!
Она уже поднималась на крыльцо, когда на пороге прихожей показался
высокий старик. Он был в чистеньких брюках и пальто из синего сукна, в
меховой шапке, надвинутой на глаза, и с хлыстом в руке.
- А! Дядюшка Маккар! - воскликнул Муре, с любопытством взглянув на свою
тешу.
Фелисите передернуло. Маккар был замешан в крестьянских восстаниях 1851
года, но благодаря своему побочному брату Ругону смог вернуться во Францию.
Со времени своего возвращения из Пьемонта он вел жизнь зажиревшего и
обеспеченного буржуа. Он купил, неизвестно на какие средства, маленький
домик в деревне Тюлет, в трех милях от Плассана. Малопомалу он устроился,
приобрел даже тележку и лошадь, так что его можно было постоянно видеть
прогуливающимся по дорогам с трубкой в зубах, упивающимся солнечными лучами
и скалящим зубы, словно прирученный волк. Враги Ругонов поговаривали
потихоньку, что оба брата обделали сообща какое-то грязное дельце и что
Антуан Маккар получает содержание от Пьера Ругона.
- Здравствуйте, дядюшка, - с особенным ударением повторил Муре. - Что
это вы, никак в гости к нам пожаловали?
- А как же? - ответил простодушным тоном Маккар. - Всякий раз, когда
проезжаю через Плассан, как тебе известно... Ах, Фелисите, вот не ожидал