"Эмиль Золя. Разгром" - читать интересную книгу автора

подхваченный ветром звук рожков, треск барабанов: это заиграли зорю. Бросив
вбивать колья и укреплять палатку, Жан Маккар встал.
При первом известии о войне он оставил Ронь, еще не оправившись от
горя: он потерял жену Франсуазу и ее приданое - землю. Жану было тридцать
девять лет; он вернулся добровольцем в армию в прежнем чине капрала и
немедленно был зачислен в 106-й линейный полк, ряды которого пополнялись;
иногда Жан сам удивлялся, что опять надел, военную шинель: ведь после битвы
под Сольферино {Речь идет о битве 24 июня 1859 года во время
австро-франко-итальянской войны, закончившейся поражением австрийских
войск.} он так был рад освободиться от службы, не волочить больше саблю, не
убивать людей. Но что делать! Нет ремесла, нет ни жены, ни добра, сердце
сжимается от печали и гнева! Что ж! Остается бить врагов, если они не дают
покоя. И он воскликнул: "Эх, черт подери! Раз не хватает больше духу
обрабатывать старую французскую землю, по крайней мере буду ее оборонять!"
Жан оглядел лагерь: там в последний раз, под звуки зори, все пришло в
движение. Мимо него пробежало несколько человек. Те, кто было задремал,
теперь приподнимались, потягивались устало и раздраженно. А Жан терпеливо
ждал переклички, как всегда спокойный, рассудительный и уравновешенный.
Благодаря этим качествам он и был превосходным солдатом. Товарищи говорили,
что если бы он получил образование, то, наверно, пошел бы далеко. А он умел
только читать и писать и не добивался даже чина сержанта. Родился
крестьянином, крестьянином и умрешь.
Увидя, как все еще дымятся зеленые сучья, Жан подошел и крикнул Лапулю
и Лубе, солдатам из его взвода, которые упорно пытались развести огонь:
- Да бросьте вы! Дышать нечем!
Худощавый и подвижной Лубе насмешливо захихикал в ответ:
- Разгорается, капрал, право, разгорается... Подуй-ка еще, Лапуль!
И он подтолкнул великана Лапуля, а Лапуль изо всех сил старался вызвать
бурю, надувая щеки, как мехи; его лицо налилось кровью, глаза стали красными
и слезились.
Другой солдат из того же взвода, Шуто, бездельник, любивший удобства,
лежал на спине, а Паш тщательно зашивал дырку на штанах; увидя чудовищную
гримасу громадного Лапуля, они весело расхохотались.
- Да ты повернись! Подуй с другой стороны! Лучше выйдет! - крикнул
Шуто.
Жан дал им посмеяться. Может быть, еще не скоро выпадет такой случай;
этот плотный, серьезный парень, с благообразным, спокойным лицом, не любил
унывать и охотно закрывал глаза, когда солдаты развлекались. Но он обратил
внимание на другое: солдат из его же взвода, Морис Левассер, вот уже около
часа беседует с каким-то штатским - рыжим господином лет тридцати шести,
похожим на доброго пса, с голубыми глазами навыкате; по близорукости он был
освобожден от военной службы. К ним подошел артиллерист, фейерверкер,
бравый, самоуверенный, с черными усами и бородкой; все трое не обращали ни
на кого внимания и чувствовали себя как дома.
Жан решил любезно вмешаться в разговор, чтобы избавить их от выговора:
- Вы бы лучше ушли, сударь! Вот уже играют зорю. Если вас увидит
лейтенант...
Морис его перебил:
- Нет, оставайтесь, Вейс! И сухо ответил капралу:
- Это мой зять. У него разрешение от полковника; он с ним знаком.