"Женя Золотов. Исповедь школьника " - читать интересную книгу автора

[Image001]


Он явился на несколько минут раньше срока!
- Привет, Женька! - наши руки соединились в крепком рукопожатии. Ленька
широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами, чуть склонив голову; на какое-то
мгновение его черные тяжелые волосы, качнувшись вперед, почти закрыли лицо с
опущенными длинными ресницами - и ледяной огонь обжег меня, помешав
свободному вдоху и выдоху.
- Слушай, - воскликнул Леонид в неподдельном изумлении, - ты так
вырос! - Он рассматривал меня, нисколько не смущаясь, простодушно и едва ли
не с восхищением, чем сразу же вогнал меня в краску.
"Неужели он и впрямь не видел, - подумал я смущенно, - как люди растут
и взрослеют. Хотя, что это я? Конечно же, никогда не видел, и я не видел и
не думал об этом никогда! Это действительно было какое-то новое, странное
"нечто", на что похожее, не знаю. Странно. Ведь мы учились вместе почти
полгода. А теперь... что-то изменилось в нас. Отчего так?"
- Ты вырос. И очень здорово загорел, Женька. И... похудел. А волосы у
тебя стали еще светлее. - Он улыбнулся. - Ты обратил внимание? Одни прядки,
которые сверху - светлее, а те, которые в глубине - более темные.
"Он так разговаривает со мной, почти с нежностью, - подумал я
печально. - Это так приятно, и вместе с тем, грустно, потому что, наверно,
это мне только кажется... Я ведь для него просто друг, и все".
Ленькины волосы издавали запах ветра и летнего солнца. На нем был
легкий белый костюм из тонкого льняного полотна, очень красиво
подчеркивающий его стройную, ладную фигуру. Верхние пуговицы куртки, надетой
по-летнему, прямо на тело, были расстегнуты, открывая его шею, ключицы и
грудь. Рукава были закатаны выше локтей, оставляя голыми его тонкие,
мускулистые руки. Белизна ткани замечательно оттеняла его прекрасный летний
загар, его темные волнистые волосы, его румянец не щеках, его черные, словно
углем окрашенные, длинные ресницы, его глаза...
"Ну до чего же красиво, до чего изысканно все в тебе, Ленька, милый
мой, - думал я, млея и тая от его глаз, от его кожи под этой белой тканью
(его куртка издалека показалась мне похожей на белый парус), от его нежных,
густых темных волос, матово поблескивающих на солнце в каштановый оттенок. -
Сказать ему все? Обнять его, поцеловать его шею, ключицу, вот эту ямочку на
груди и сразу убежать? Нет, броситься под трамвай!.."
- Ты тоже изменился, - сказал я со вздохом, отчасти задумчиво, отчасти
обреченно. - Я не помню точно, что я в действительности говорил ему дальше.
Мысли были вольнее и точнее. - Ты вытянулся. Вытянулся вверх, к солнцу, и
похудел, как и я, за это лето, что сейчас, благодаря такой откровенной
куртке, голым рукам, шее, косточкам ключиц особенно заметно. Ты очень
загорел, как и я, и точно в тот же оттенок - никакой примеси красного, как
бывает у некоторых людей (у кого не хватает меланина, как говорит отец).
Твое тело, когда его оттеняет белая ткань одежды, имеет такой непередаваемый
смугло-бледно-желтоватый, очень золотистый цвет. Ты не представляешь,
насколько это тебе идет. Вот на смуглой голой руке, повыше локтя - синяк,
словно от грубого прикосновения. Уже почти сошел, остался только еле видный
след.