"Александр Ильич Зонин. Морское братство " - читать интересную книгу автора

Федор Силыч приказал в ответ повторить немецкие сигналы. Ответы, конечно,
озадачили фашистов, но не сразу вызвали подозрения. Противник не мог
вообразить, что советские моряки лезут в ловушку, густо уставленную
батареями. А на это и надеялся Петрушенко. Шесть торпед ударили неожиданно
по пристани, у которой теснились мелкие корабли. Так были потоплены
торпедные катера и буксиры, сожжены береговые склады. Над фиордом долго
стояло зарево пожаров, а Петрушенко шел дальше на юг Норвежского моря топить
транспорты...
Когда Федор Силыч получил приказание приступить к поиску крейсера,
появились только первые признаки ухудшения погоды. Он сделал зарядку и
вентилировал отсеки, пользуясь пустынностью моря, и заключил, что лучше идти
сейчас вперед на полном надводном ходу. Он предположил: если погода
исправится, то позднее район будут проверять воздушные разведчики рейдера, и
тогда придется затрачивать время на частые погружения. Вот почему он
двинулся на новую позицию в надводном положении и приблизился к ней на много
часов раньше, чем рассчитывал Сенцов.
У Петрушенко не было сомнений в успехе, и он не стал делать особых
приготовлений к бою - только остался на верхней палубе на время
утомительного и опасного перехода. Стоял перед козырьком мостика, опираясь
на ствол перископа, смотрел вперед на текучие свинцовые горы воды и думал о
том, сколько русских людей в продолжение столетий бороздило море до
Груманта.
На мостик вошел помощник и спросил разрешения курить.
- Курите, - сказал Петрушенко и, повинуясь потребности высказаться
перед кем-нибудь, добавил: - Идем в пустыне, и не верится, что месяц назад я
в Москве держал речь перед представителями всех славянских народов. Знаешь,
не то сказал тогда. Не надо было ограничиваться сегодняшним днем.
- А о чем же еще?
- Надо было вспомнить морскую историю. Прошлое - ради будущего...
Боевое братство русских моряков с южными славянами в защите Зары, Фиуме и
Черной Горы. Это не просто наше русское прошлое. Это для нас, советских
моряков, самая светлая традиция - защищать независимость и свободу. Помощник
добавил:
- И свое взять обратно. Как взгляну на карту, все во мне
переворачивается... Петсамо? Петсамо! Да, черт возьми, сколько столетий жили
и работали в Печенге русские люди, и вот, нате - какое-то Петсамо!..
- Это пустяки, - уверенно решил Петрушенко. - Петсамо снова станет
Печенгой...
Из люка крикнул штурман, что лодка входит в квадрат новой позиции.
Петрушенко решил погрузиться, не давая радиограммы штабу.
- Запеленгуют, дьяволы, и отвернут, - объяснил он помощнику. - А почему
молчим - в штабе догадаются.
Когда лодка погрузилась, Федор Силыч проверил дифферентовку, сделал
распоряжения по акустической вахте, о порядке наблюдения в перископ и лег в
каюте с томом истории Соловьева.
За двадцать лет морской службы Федор Силыч наловчился читать при любой
болтанке. Он занимался на подвесной койке в полутемных кубриках, проходя
матросский искус, и даже океанская волна редко выбивала его из формы. И
сейчас, хотя узкий корпус лодки ходил с борта на борт, книга в больших руках
Петрушенко равномерно качалась вместе со всем телом, упиравшимся спиной и