"Александр Ильич Зонин. Морское братство " - читать интересную книгу автора

собственными руками, - говорила она час спустя Николаю Ильичу.
Он слушал, гладил Наташу по волосам.
- Ты помнил меня, Коля? Помнил? Я была так ужасно далеко от тебя!
- Я тебя помнил все время, даже в самые тревожные часы нашей работы.
- А мне делалось лучше, когда я думала, что ты воюешь. Мы все могли
жить там только потому, что у каждого кто-то из близких воевал, работал на
востоке.
Она уснула, утомленная, не договорив, с блаженной улыбкой. Тщательно
укутав жену одеялом, Николай Ильич долго стоял над ней, а затем прикорнул в
салоне на маленьком диванчике. Но рано утром Наташа позвала:
- Зачем ты ушел, Коленька?.. Я еще совсем-совсем не насмотрелась на
тебя...
Он едва успел побриться к подъему флага.
- А я так мечтал, - сказал он позднее, усадив ее в катер и заботливо
кутая в свою шинель, - так мечтал, что встречу тебя и повезу прямо домой...
- Лучше не было бы, - сказала Наташа, пряча свои пальцы в рукавах его
кителя и вспоминая вчерашнюю, так странно начавшуюся встречу и то, как он
вдруг поднял ее на руках. - Лучше не могло быть. Это на всю жизнь хорошо.

Пятая глава

1

Для флотских офицеров адмирал был не только старшим авторитетным
начальником. От младших лейтенантов до командиров соединений все соглашались
с тем, что адмирал - образец морского офицера и человека. Он олицетворял
хорошо и твердо понятый долг моряка, работая двадцать часов в сутки,
появляясь неожиданно на кораблях и аэродромах, в отдаленных базах и частях
береговой обороны.
Людей радовало, что адмирал помнит их и следит за их работой. Они
готовы были сделать больше, чем он требовал, поощряемые его дружеским
вниманием и участием. Когда корабль возвращался из трудного похода, адмирал
встречал командира на пирсе. Живой рассказ об операции он предпочитал
письменным отчетам. Знали, что он часами не отходит от телеграфного провода,
пока организуют розыски летчика, сделавшего после горячего боя вынужденную
посадку. Знали, что от его морского глаза не укрыть малейших неполадок в
корабельном распорядке и он отметит каждый успех в развитии морской
культуры.
Заслуженная любовь не довольствуется простым признанием. Она
расцвечивает героя, родит легенды. Рассказывали о дерзком хладнокровии
адмирала, когда он вынужден был расстаться со службой добровольца на флоте
Испанской республики. Франкистский жандарм в поезде, следовавшем к
французской границе, обнаружил в чемодане тогда еще безвестного молодого
офицера советский морской китель. Все его спутники взволновались. Они
ожидали ареста и злились на его беспечность, почти браваду. Однако жандарм
не шибко разбирался в знаках различия и посчитал китель принадлежащим
португальскому офицеру. Он извинился и стал удаляться. И тогда будущий
адмирал решил поиграть с опасностью. Позвал жандарма обратно и потребовал
сложить разбросанные вещи. Не очень рассудительно, но эффектно, а молодежь
ценит форму поступка.