"Александр Зорич. Танцы втроем" - читать интересную книгу автора

Квартира была совершенно несоветская. Все внутренние перегородки были
убраны и мы, выйдя из тупичка прихожей, сразу оказались в огромной комнате,
заставленной мебелью в хаотическом беспорядке. Люстры не было, зато по
стенам висело множество бра, а на полу в самых неожиданных местах стояли
торшеры. На дальней стене висела огромная картина - несколько мужчин и
женщин, выполненных в нарочито грубой манере, танцуют, взявшись за руки.
Красные на синем фоне.
Толком не знаю почему, но я в чужой квартире - и при обыске, и при
визите к друзьям - всегда начинаю с нежилых помещений.
Осмотрев ванную, где вместо собственно ванной-лохани, которой не было,
стояла импортная ослепительно белая душевая кабина, стиральная машина и
шкафчик, достойный украсить любую презентацию фирмы "Орифлейм", заглянув в
туалет, побывав на кухне, мы не нашли ничего. Ничего, достойного служебного
внимания.
В комнате, производившей впечатление настоящего лабиринта из-за
цветастых ширм, расшитых на китайский манер драконами и какими-то
одноглазыми персонажами, мы осмотрели каждый уголок и я уже начал
надеяться, что, возможно, хозяйка (или ее муж) пару раз стрельнула ради
развлечения холостыми и, по рассеянности забыв запереть за собой дверь,
пошла в гости к подруге. А муж уехал на рыбалку.
То, что не хочешь увидеть, всегда замечаешь последним.
Я остановился в самом центре комнаты, засунув руки в карманы и тупо
вперившись в черную глубину экрана новенького компьютера, занимавшего
неприметное место в углу. Компьютер, кстати, был включен - в самой нижней
строке экрана светилась надпись "97% wiped". Спустя некоторое время
появилось: "98% wiped". Я покачался с носков на пятки. Машинально полез за
зажигалкой. "Где же тело? Тела нет - дочь устроила банкет", - вертелось в
голове ни к селу, ни к городу.
- Товарищ следователь!
Я пошел на неузнаваемо изменившийся голос невидимого сержанта.
Самая большая и плотная ширма, принятая мною за настенный гобелен,
скрывала обширную нишу, полностью занятую огромной кроватью. Рядом с
кроватью, небрежно брошенный, лежал на боку большой целлофановый пакет, из
которого высыпались и раскатились по полу несколько ярких апельсинов.
Крови было много.
Крови было так много, сколько может вытечь из красивой, здоровой,
преуспевающей гражданки Марины Рубиной, тридцати пяти лет, через четыре
проникающих пулевых ранения в затылок.


***

6 мая, 13.50

Позвонив в Управление и подтвердив сообщение Силина, Кононов помедлил
и, махнув рукой, набрал свой домашний номер. В трубке озорно подвывали
длинные гудки. Перенабрал еще два раза. Результаты те же.
Предусмотрительный Пельш выключил телефон. "Я тут над мертвой женщиной, а
он там над живой", - философически подумал Кононов, расхаживая по квартире
с радиотрубкой, аккуратно обернутой носовым платком.