"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

возвращения веселый пир.
Еще пуще размякли князья и даже прослезились, когда знакомо заблестела
в стороне от дороги полноводная Клязьма, а на вершине холма сверкнула
позолоченным куполом церковь Успения божьей матери.
В городские ворота въезжали степенно, сдерживая жеребцов, вглядывались
с волнением в избы и терема, будто вчера оставленные, радостно улыбались
встречным Дружинникам.
На всходе своего дворца князь Андрей братьев облобызал троекратно и
всенародно, благодарил Бориса Жидиславича за верную службу, в тереме сажал
их по правую руку, угощал винами и жареными лебедями.
Постарел Андрей, обрюзг, седина пробилась в густую бороду, но живые
глаза глядели, как и прежде, пристально. На пиру говорил с князьями так,
словно и не было меж ними размолвки, жалел Всеволодову мать и даже смахнул
слезу, а после велел звать скоморохов, смеялся, слушал песни, подперев
кулаком кудлатую голову.
Приметили князья, как морщился он при появлении Кучковичей, не
обласкивал взглядом когда-то любимую жену свою Улиту. В переходах терема
попадались им пришлые люди, в углах слышался шепот, слуги ходили на
цыпочках, скрипом половиц боясь потревожить князя.
То и дело, глядя на бояр, гневно сводил Андрей выцветшие брови, вино и
мед пил без меры и будто не хмелел - только глаза наливались кровью да чаще
вздувались крылья широкого носа. Напряженная рука его слепо шарила по столу,
и слуги спешили наполнить до краев его быстро пустеющую чару.
Изменился Андрей и все больше походил на отца их Юрия в последние годы
его жизни, когда объезжал он во хмелю своих бояр и дружинников...
Нет, не вовсе поверил князь своим меньшим братьям. За пирами да
забавами не допускал он их к своим делам и мыслям. Втайне сносился Андрей со
Святославом, дал ему войско, и тот, разорив Торжок, двинулся жечь и топтать
новгородскую землю. Дорого заплатил Новгород за строптивый свой нрав.
Присылали владыка и бояре послов своих к Андрею, но тот не то чтобы
выслушать, а вовсе не допустил их к себе. Руками Святослава и братьев его
Мстислава и Романа нес он свое отмщение. И поделом зипунникам. Как ни стояли
на своем, а пришли, поклонились владимиро-суздальскому князю.
Тогда только призвал к себе снова младших братьев своих Андрей. И так
им сказал:
- Ныне верю вам и потому повелеваю: ты, Михалка, ступай в Торческ, а
ты, Всеволод, в Городец Остерский. Аминь.
Прошли годы. Погиб от руки холуя своего Кухты Полюд, скончался от удара
владыка Лука, преставился, недолго побыв великим князем, Михалка, сел на
владимирский стол Всеволод и вот уже двадцать лет копил силу на своем
далеком северо-востоке, изумляя и ввергая в трепет некогда могучих киевских,
рязанских и черниговских князей.
Один только Новгород еще независимо стоял над Волховом, изворачиваясь и
хитря, но Всеволодова длань уже простиралась и над его продутыми ветрами
лесистыми просторами...




ГЛАВА ПЕРВАЯ