"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

опять же чудь голову подняла, шатучие4 тати зашевелились. Нет в сердце
людском бога - ну и что?! Бог-от, он видит, где правда, а где кривда. Высоко
он - посох у него не выхватишь. А как все впереди обернется - на то его
воля. Но только одно скажу: Святославу, сыну Ростиславову, долго в Новгороде
не усидеть. Широк у него зад, а - не усидеть. Спихнут его вечники. Нынче
Мстислав Изяславич в Киеве, на него и надёжа. К нему и пошлем за князем.
Вота как!
Боярин даже прихлопнул ладонью по столу и, прищурившись, хитро,
припухлыми глазками, поглядел на князей.
- Вы-то небось тоже Юрьева корня, а - намыкались. Зело своеволен братец
ваш Андрей, не поглядел, что родная кровь, сослал за тридевять земель. Нынче
хоть и смягчился, а близ себя не подпустит - не-ет. Даст городки на окраине,
тощой же овцы - ни мяса, ни шерсти. Худо вам в бедности вашей, ой как
худо-о...
- Погоди отпевать-то, - оборвал его Михалка. - Дай родным воздухом
надышаться.
- Все в руце божьей, - согласно закивал Полюд. - Дышите, покуда
дышится. Но помните: не принял вас ни Полоцк, ни Смоленск. Один владыко и
пекся. Езжай, говорит, Полюд, встреть гостей с честью. Поспрошай, не обидел
ли кто в пути, стражу возьми надежную, доставь на двор ко мне ночью ли, днем
ли - завсегда, мол, рад видеть у себя в палатах молодых Юрьевичей.
Натерпелись они от Андрея - нам же о том печись, дабы не очерствели у них
сердца, не копилась обида на землю русскую.
- Благодарствуй, боярин, - сказал Всеволод. - Да и мы тож не забывчивы.
А на брата нашего Андрея обиды у нас нет. Приедем в Новгород, примем
благословение от владыки, а там как бог даст. И на том рады, что не чужая -
своя земля под ногами. На своей земле, хоть и в малом городке, а - на
родине.
- Хорошие слова говоришь, княже, - заулыбался Полюд. - Молод ты, да
умом крепок. Подсказок тебе не занимать. Поглядишь вокруг - все сам
поймешь...
Находчив боярин - вона как выскользнул! - но заметили молодые князья,
что беседою он остался не очень доволен.
Ночью Всеволоду плохо спалось: донимали клопы. Накинув на исподнее
кожух5, молодой князь нашарил на кадушке возле двери берестяной ковшик,
отпил водицы, вышел на крыльцо. Ночь была студеная, лунная, голубо
поблескивали на дворе промерзшие лужицы. Возле баньки похрумкивал сеном
чужой конь, в тени избы под крыльцом разговаривал с кем-то боярин Полюд.
Всеволод сразу признал его по гнусавому, распевному голосу.
- Ты, Кухта, шибко-то не своевольничай! - наставлял он собеседника. -
То, что сговорено, на том и я, и владыко стоим крепко. Остальное не твоего
ума дело.
- Или мне своя голова не дорога! - басовито отвечал Кухта. - Про что
толкуешь, боярин?
- А про то и толкую, - перебил Полюд, - что промеж нами сказанное не
для чужих ушей. И перечить не ______________________________________________

1 6676-1168 год.
2 Владыка - так в Новгороде называли архиепископа.
3 Убрус - полотенце, платок.