"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автораДимитром, подстрекавшим его идти в Новеград. А Димитр тот мостник и вину
свою отрицает: мол, о Есифе и слыхом не слыхивал, а все это злой наговор. Как прикажешь быть, боярин? - Что сказывают послухи1? - Послухи показывают, Димитр-де был пьян, что говорил, не помнит. А Есиф повадился в ремесленную слободу, хотя и не зван. И долга за ним тебе, боярин, две резаны. Лицо Одноока посуровело. - А ты куды глядишь, нечестивец? - накинулся он на тиуна. - Почто позволяешь непотребное? Этак-то и вовсе пустишь меня по миру с сумой: Есифу резану простишь, другому, глядишь, и гривну. Не за то я ставил тебя, что ликом смирен, а чтобы глядел за моим добром. Ну, как повелю я тебе всыпать батогов - в другой раз будешь сноровистее... - Помилуй, батюшка! - упал на колени тиун. - Не оставляй меня своей милостью. Должок за Есифом не пропадет - всё как есть верну в твою скотницу по осени. Три шкуры спущу с холопа, куды ему от меня деться?.. Одноок, попыхтев, важно кивнул: - Читай дале. Почто поперхнулся? - Жду твоего повеления, боярин. - Читай, читай... Сидел боярин на лавке, попивал квасок, благодушно слушал тиуна. Одолевала его истома. Но из того, что сказывал тиун, не пропускал ни слова. Радовался: что ни день, то прибыток, что ни сказ, то гривна али ногата. Хорошо повернулись его дела, опять же резы - надоумил его господь, знать, полюбил за скромность и набожный нрав: дал гривну купчишке - и гривну пиры пируют, а Одноок меды пьет только по праздникам; у других-то - на полах ковры из Трапезунда, парчовые занавеси, посуда из золота и серебра, а у боярина Одноока по всему терему - домотканые половички, на столах - деревянные мисы: почто ему снашивать ковры, почто слизывать золото с чар: то, что вытоптал да слизал, назад не вернешь, в оборот не пустишь... Корят его иные бояре да дружинники: холопы, мол, у Одноока пообносились - дыра на дыре, а на что холопу праздничное платье - баловство одно! А от баловства разные мысли заводятся, от баловства опять же пьянство - угодно ли сие богу?.. Подумав так, Одноок тяжело поднялся с лавки и, повернувшись лицом к иконе, размашисто перекрестился. Тиун попятился, толкнул задом дверь и исчез в темном переходе. Одноок накинул на плечи потертый кожух, вышел вслед за тиуном на крыльцо. Еще в сенях он услышал на дворе крики мужиков и скрип колес. Так тоже было заведено уже много лет: за полдень съезжались на боярский двор обозники. Поглядев, как сгружали с возов добро, как набивали и без того полные скотницы, Одноок подумал, что пора приглашать мастеров - рубить новые срубы: бочонки с мукой, меха и воск не помещались под старыми крышами. Когда ставил он новый терем, и в мыслях не было, что потекут к нему со всех концов земли владимирской золотые и серебряные реки. Только нынче понял, как много еще на Руси простаков - душа-то у народа широка, нрав-то веселый, сердце-то доверчивое, всё стерпит, всему найдет оправдание и достойную причину, покуда рука сама не потянется за топором. Но пока дело до топора не дошло (а |
|
|