"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

Всеволод), - да разве забудешь идущего вразвалку к своему коню свирепого
Кухту!
Почувствовал Полюд - не то сказал. Всеволод, хоть и молод, а не
простак, боярин сразу об этом смекнул. Сызмала не уготовили ему ни высоких
хором, ни сладких яств, ни книжной мудрости - все брал у жизни сам, и брать
будет (оно по всему видно - упрям), оттого и морщина старческая пересекла
высокий лоб. Где уж было догадаться боярину о том, что подслушал Всеволод
его беседу с лихим Кухтой!
Меж тем кони, будто чуя предстоящий скорый отдых, легко одолели подъем
к детинцу.
Вдруг обитые медью высокие створы ворот распахнулись, воротник,
испуганно прикрывшись локтем, отскочил в сторону, под сводами загрохотало,
заржал взвившийся на дыбки серый конь, и мимо князей вихрем промчался
небольшой отряд. В голове его промелькнуло синее корзно1, кто-то крикнул
обидное - Полюд замотался в седле, в сердцах сплюнул в сторону.
Темнело быстро. В детинец, за высокую стену, уже не доставали солнечные
лучи; с низинки, от реки, поднималась прохлада; лужицы, разлившиеся от
стаявшего снега по всему двору, кое-где подернуло тонким, как паутинка,
ледком.
У крыльца Владычной палаты боярин и молодые князья спешились и кинули
поводья в руки подоспевших служек. Поднялись по сложенному из крепких
дубовых кряжей всходу.
- Да благословит вас бог, отроки! - раздался густой бас, и из
полутемных сеней навстречу молодым князьям вышел сам владыка. Лицо его,
иссеченное многочисленными мелкими морщинками, всё светилось елейной
улыбкой, на груди, впалой и немощной, болталась тяжелая, украшенная
драгоценными каменьями панагия2, но одежда была проста, как у мужика;
большие жилистые руки, соединенные на животе, перебирали кипарисовые четки.
- Будь здрав, владыко, - сказал Михалка, выступая вперед и склоняя
голову. Всеволод встал под благословение с ним рядом. Лука мелко перекрестил
их и трижды, по обычаю, облобызал, касаясь их щек сухими теплыми губами.
- Каково дошли до Новгорода? - спрашивал он, давая князьям знак
следовать в покои.
- С божьей помощью, - отвечал Михалка за обоих.
Всеволод метнул беглый взгляд в сторону присмиревшего боярина. Владыка
в Новгороде - всему голова, и, ежели Полюд в чем виноват, пусть благодарит
князей за мягкость их, забывчивость и доброту. Еще не один день и не два
обитать им на берегу Волхова, еще будет время оглядеться да прикинуть что к
чему.
Меж тем у Михалки с владыкой завязалась добрая беседа. Лука был
любознателен, выспрашивал, допытывался о виденном и слышанном, радовался,
что новгородских купцов принимают на чужбине с почетом и лаской.
- Богата, зело богата земля Новгородская, - удовлетворенно кивал
владыка. - Да и мастера у нас искусны: мечи куем всем на зависть, а
новгородских замков хитрее во всей земле не сыскать. Щедра земля наша -
мехами кого хошь удивим, зверя в лесах наших видимо-невидимо...
Хвалился Лука перед князьями, ровно перед чужестранцами. А какие же они
чужестранцы? Землю свою покинули не по доброй воле, а вернулись сами. Никто
их не звал, посулами не заманивал. Что ждет их здесь, одному богу ведомо, а
не прельстило их ни чужое богатство, ни чужая слава. Ведомо ли это владыке?