"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

подмогой, а до патриарха в Царьград за неделю не доскачешь.
Богатые дары привез Ратьшич от своего князя на двадцати возах - не
только грозил, но и задабривал митрополита Всеволод. И еще знал митрополит,
что и в Царьграде есть у владимирского князя заступа, что течет в его жилах
и византийская благородная кровь, а терять свое добытое с трудом место в
Киеве ему не хотелось. Да и не до Руси было в те дни патриарху: стояло у
самых царьградских ворот огромное войско сумасбродных крестоносцев...
Уступил митрополит Всеволоду, утвердил Иоанна в Ростове - так и
кончилась там боярская вольница.
С тех пор жил Иоанн и в Ростове и во Владимире. В Ростове больше,
потому что нужен еще был там Всеволоду строгий присмотр. Нынче явился
епископ к князю после более чем полуторагодовой отлучки.
В замыслы Всеволода он был посвящен и уже догадывался, с чем связана
предстоящая встреча.
- Всей смуте новгородской начало - владыко Мартирий, - сказывал Иоанн
засидевшемуся у него Ратьшичу. - Посадник ихний Мирошка Нездинич нам не в
опаску, хотя и за ним глаз да глаз нужен. А Мартирий напорист и хитер.
Бояре, что мечтают, как и прежде, сажать в Новгороде князей по своей воле,
глядят на него с надеждой. Оттого и Ефросима отвергли, что был Ефросим
разумен и понимал: не время нынче Новгороду ссору заводить со Всеволодом.
Купцы, те уж возопили: не стало на земле порядка. И не вижу я иного исхода,
как посадить князю нашему сына своего на новгородский стол, а с ним послать
дружину...
- Не примут дружину в Новгороде, - выразил сомнение Ратьшич.
- Податься им некуда - примут. Ране-то, ежели что, обращались они к
киевским князьям, теперь же Рюрику не до них: Роман, волынский князь, на
него в великой обиде. Самое время обуздать строптивых.
- Ты князю-то про то и скажи.
- Почто же во Владимир-то я прибыл? - улыбнулся Иоанн. - И еще хочу
сказать Всеволоду, чтобы поспешал. Донесли до меня верные людишки, что не
без помощи Мартирия обхаживают Мирошку бояре, коим, не по душе пришелся
поставленный к ним Всеволодом Ярослав Владимирович, - хотят крикнуть на вече
Мстислава Давыдовича. Ярослав-то тих и послушен, а Мстислава я знаю - от
него иного и не жди, кроме как новой смуты - он ведь единого с Рюриком
корня... Мирошке-то Нездиничу нашего бы человечка под бок. Ему ведь и тех,
что за Мстислава, обидеть не хочется (как-никак, а с их помощью сделался
посадником), и противу Всеволодовой воли идти опасается. А Ярослав, как
смекаю я, всем не по душе...
- Любит Всеволод Ярослава...
- Знаю. Оттого и думаю, что нелегкий нам предстоит разговор.
Иоанн потер виски, решительно прошелся взад и вперед, остановился перед
Ратьшичем, покачал головой.
- Мы у князя первые советчики, - сказал он. - С нас и спросится. Так
почто должны мы молчать?
- Вот бы Нездинича надоумить... Нездиничу лучшего не придумать, как
только что отказаться и от Ярослава, и от Мстислава також. Пусть сам и
просит Всеволодова сына в Новгород. Тут уж боярам деться некуда.
- Умен ты, Кузьма, - засмеялся Иоанн. - Недаром полюбил тебя наш князь.
- Да и ты у него в чести, - сказал Ратьшич. - А что до верного
человечка, то есть у меня один на примете...