"Михаил Зощенко. Избранное в 2-х томах (рассказы, повести, фельетоны)" - читать интересную книгу автора

им ранним опытам начала 20-х годов, но уже на более зрелом этапе, по-но-
вому используя наследие беллетризованной комической новеллы.
Уже сами названия рассказов и фельетонов середины и второй половины
30-х годов ("Нетактично поступили", "Плохая жена", "Неравный брак", "Об
уважении к людям", "Еще о борьбе с шумом") достаточно точно указывают на
волнующие теперь сатирика вопросы. Это не курьезы быта или коммунальные
неполадки, а проблемы этики, формирования новых нравственных отношений.
Фельетон "Благие порывы" (1937) написан, казалось бы, на очень част-
ную тему: о крошечных окошках у кассиров зрелищных предприятий и в спра-
вочных киосках. "Там только руки торчат кассирши, книжка с билетами ле-
жит и ножницы. Вот вам и вся панорама". Но чем дальше, тем больше раз-
вертывается тема уважительного отношения к посетителю, клиенту, каждому
советскому человеку. Против суконно-дремотного вицмундирного благополу-
чия и непременного трепета перед казенной "точкой" восстает сатирик.
"Не то чтобы мне охота видеть выражение лица того, который мне дает
справку, но мне, может, охота его переспросить, посоветоваться. Но око-
шечко меня отгораживает и, как говорится, душу холодит. Тем более, чуть
что - оно с треском захлопывается и ты, понимая свое незначительное мес-
то в этом мире, Снова уходишь со стесненным сердцем".
Основу сюжета составляет простой факт: старухе нужно получить справ-
ку.
"Губы у нее шепчут, и видать, что ей охота с кем-нибудь поговорить,
узнать, расспросить и выяснить.
Вот она подходит к окошечку. Окошечко раскрывается. И там показывает-
ся голова молодого вельможи.
Старуха начинает свои речи, но молодой кавалер отрывисто говорит:
- Абра са се кно...
И захлопывается окошечко.
Старуха было снова сунулась к окну, но снова, получив тот же ответ,
отошла в некотором даже испуге.
Прикинув в своей голове эту фразу "Абра са се кно", я решаюсь сделать
перевод с языка поэзии бюрократизма на повседневный будничный язык про-
зы. И у меня получается: "Обратитесь в соседнее окно".
Переведенную фразу я сообщаю старухе, и она неуверенной походкой идет
к соседнему окну.
Нет, ее там тоже долго не задержали, и она вскоре ушла вместе с при-
готовленными речами".
Фельетон заострен против того, как деликатно выражается Зощенко, "ма-
лосимпатичного стиля" жизни и работы учреждений, согласно которому уста-
новилась не очень внешне различимая, но вполне реальная система деления
людей на две явно неравных категории. С одной стороны, "дескать, - мы, а
вот, дескать, - вы". Но на самом-то деле, утверждает автор, "вы-то и
есть мы, а мы отчасти - вы". Финал звучит грустно-предостерегающе: "Тут
есть, мы бы сказали, какая-то несообразность".
Несообразность эта, достигшая уже гротесковой степени, с едким сар-
казмом изобличена в рассказе "История болезни" (1936). Здесь описаны быт
и нравы некоей особенной больницы, в которой посетителей встречает на
стене жизнерадостный плакат: "Выдача трупов от 3-х до 4-х", а фельдшер
вразумляет больного, которому не нравится это объявление, словами: "Ес-
ли, говорит, вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте".