"Борис Зотов. По следам золотого идола (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Яковенко провел меня прямо на кухню. На крохотном столе на
расстеленной газете лежала знакомая фляга.
- Там пусто... Но вот что...
Он снял расползающуюся в руках суконную обшивку и показал надпись,
грубо, видимо, концом ножа сделанную на мягком металле.
Я прочел:
- "Красноармеец Петров Сергей Николаевич". Смотри, тут и адрес...
Слушай, старик, ведь это где-то рядом! В Бекетовке!
- Вот! Я знаю этот район как свои пять! Вдруг да кто из родственников
отыщется, - заволновался Сашка.
- А может, и сам хозяин фляги. На войне всякое бывало. Мало ли что...
А тут мы: "Пожалте, уважаемый товарищ ветеран, сувенирчик!" Ну, что?
Махнем? Завтра выходной...
На другой день мы поехали в Бекетовку. Странно было видеть рядом с
домами-башнями современной архитектуры бревенчатые домишки и деревенские
палисаднички. Рассказывали, что немцы совсем не бомбили Бекетовку, так как
рассчитывали использовать под зимние квартиры. Видать, немецкие штабисты
умели планировать все до деталей, а вот в главном просчитались. Была эта
земля нашей, нашей и осталась!
Мы разыскали нужный нам дом довольно быстро. Рубленая пятистенка,
забор со следами зеленой краски, низенькая калитка - все было обыденным,
может быть, чуть более обветшалым, чем у соседей по улице. Откуда-то
вывернулась маленькая черная собачонка, залилась злющим лаем, стала
бросаться на калитку.
- Нора, уймись! Ну, кому сказано!
Пожилая женщина отозвала собаку, и я скороговоркой выпалил заранее
приготовленную фразу:
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, здесь проживает или проживал
Сергей Николаевич Петров?
Женщина вздрогнула от неожиданности, потом неуверенно протянула:
- А вы кто же такие будете?
- Да мы... В общем, мы, вот...
Сашка развернул сверток, который он все время держал под мышкой.
- Видите, - он показал надпись, - это его. Мы нашли в старом окопе.
- Заходите. Нора, сиди!
В доме было прохладно, видимо, от свежевымытого влажного дощатого
пола. Окна затенены густым тюлем.
- Садитесь, садитесь... Ой, как же это все... Ведь он, Сережа, был
моим старшим братом.
Она сняла с полки шкатулку, перебрала лежащие там документы и письма
и, наконец, положила на стол старый официальный бланк.
- Похоронка пришла сразу, как мы, эвакуированные, вернулись в город из
Капустина Яра. Это было уже в сорок третьем. А через год отца не стало...
Наш приход, фляга погибшего брата, вид фронтового извещения -
наверное, самого горького документа - все это глубоко взволновало женщину.
Надо было уходить: не стоило больше бередить старую, но не зажившую еще
рану.
- Так мы вам оставим... Фляга походная, боевая. На память о вашем
брате.
- Спасибо, спасибо вам. Уже уходите? Чем бы угостить... Киселя не