"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

Настроение ее с каждой секундой густело. Многие не понимали усилий
странного человека. Зачем он складывает разные обрубки и мучается над ними?
Для чего это нужно? Они так хорошо поработали, так удачно кромсали, а этот
пытается приладить оторванные руки и ноги на соответствующие места...
Небывалая работа! Сколько свет стоит и сколько было погромов - такого дела
никто не видывал.
В толпе раздавались насмешки, переходившие в угрозы. Еще минута - и
странный человек, возможно, разделил бы участь людей, с останками которых
он возился.
Но чудо произошло вовремя. Помогавшие ему юноши буквально улетели в
стороны, а толпа шарахнулась: труп встал совершенно бодро, даже без
небольшой сонливости, которая должна была бы быть, которая бывает после
обыкновенной болезни или после летаргии. Ничего. Встал как ни в чем не
бывало. Почесал оторванную руку и довольно грубые швы (мы забыли упомянуть,
что старик работал шилом, прежде чем месить) и сказал, обнаруживая полную
свежесть памяти и здравого сознания:
- Мерзавцы, гнусные убийцы! Что вы делаете? Когда вы прекратите? Ах вы
сволочи, сволочи!
Совершенно невозможно описать, что произошло. История человечества
знает бесчисленное количество бегств, но это бегство было первым по
стремительности и по ужасу. Бежавшие погромщики подняли такой рев, плач,
визг и крик, что стоны убиваемых были совершенно заглушены. Эта небольшая
толпа, видевшая, как ожил убитый, своим бегством увлекла почти всех
погромщиков. Даже через несколько улиц обращались в бегство целые
полицейские казармы и войсковые части. Многие даже не успевали вскакивать
на лошадей, и лошади бежали без всадников. Многие падали от ужаса и умирали
от разрыва сердца.
Около оживленного остался только странный человек и помогавшие ему
добровольцы-юноши. Они тоже не могли выговорить ни одного слова, но от
радости, вернее - от состояния крайнего оцепенения, близкого к столбняку.
Наконец человек, открывший способ оживлять людей, пришел в себя и
сказал оживленной жертве погрома:
- Поздравляю тебя, человечина! Ура! Отныне не страшны самые гнусные
инстинкты наших ближних! Наплевать! Одни тебя укокошат, а другие тут же
оживят! Нехитрая механика человеческого организма разгадана! Вот, посмотри
на себя, чем ты был и чем стал? Знаешь ли ты о том, где еще час тому назад
была вот эта рука и эта нога? Рука твоя лежала на втором этаже, а ногу я
нашел в канаве. Твое лицо, подвернутое под спину, лежало с бессмысленной
покорностью трупа, застывшего на первой попавшейся мысли. У тебя были
вывороченные губы, и ты лежал, как болван, оцепенев от отчаяния только
потому, что тебя рубили какие-то мерзавцы. Гнусная чепуха! Вот, смотри,
теперь ты будешь жить, как все живут!
Тут произошло маленькое недоразумение. Он подошел к оживленному,
осмотрел его, похлопал и заметил, что рука прилажена неправильно.
Он взял нож - их много валялось вокруг - и хотел подрезать руку, с
единственной целью лучше ее приладить. Но оживленный вырвался с ловкостью
животного, схватил дубину, которых тоже валялось достаточно, и отпустил
своему спасителю такой удар, что череп у него лопнул в трех местах.
- Довольно! - орал он не своим голосом, прыгая с дубиной, как фавн. -
Довольно! Больше я не дам себя убивать. Второй раз не удастся. Мерзавцы вы!