"Борис Зубавин. Ожидание (про войну)" - читать интересную книгу автора

"кукушку" и просматривали почти все наше расположение. Мало того, что мы,
сидя по оврагам, видели не дальше своего носа. Немцы контролировали даже и
эти овраги.
На КП меня встретили тревожные, вопросительные взгляды Халдея,
Макарова, Шубного. Впрочем, Халдей смотрел на меня не столько тревожно,
сколько осуждающе.
Это меня еще больше разозлило.
- Ну, нечего глаза таращить! - набросился я на Шубного. - Вызывай
Сомова и Огнева.
- "Кама", "Кама", - испуганно забубнил Шубные, сопя от усердия. - Давай
девятнадцатого, одиннадцатый будет говорить. "Дон"... Двадцать второй...
одиннадцатый на проводе...
- Слушайте внимательно, - сказал я. - У тебя, Огнев, слева, у тебя,
Сомов, справа в кустах три елки. Сшибить с вершин все сучки.
- Пулеметом? - с хрипотцой спросил Сомов.
- Ты что, спал, что ли?
- Спал.
- С добрым утром! - весело поздравил его Огнев.
- Действуйте.
- Есть, - ответили они в один голос.
Ударили станковые пулеметы. Я вышел из блиндажа.
С елок сыпалась хвоя. Они оголялись на глазах. Вдруг вся макушка одной
из них, самой высокой, закачалась и, чуть задержавшись, стала медленно
валиться на землю. Это сделал, конечно, Огнев - самый лучший пулеметчик
роты.
- Все, - с удовлетворением заметил Иван Пономаренко, стоявший рядом со
мной. - Теперь не тильки зозуле, а и горобцу причипиться нема за шо.
Я вернулся в блиндаж.
Шубный имел привычку подключаться к коммутатору батальона и слушать, о
чем разговаривает штаб с командирами других рот, какие поступают
распоряжения с КП батальона. Безвылазно сидя у меня на телефоне, Шубный
тем не менее был самым осведомленным человеком в батальонных делах. Сейчас
он тоже подслушивал и доверительно прошептал мне:
- Про вас разговаривают.
Я взял трубку. Разговаривал командир батальона подполковник Фельдман,
маленький, толстый, очень храбрый человек, со своим заместителем
Станковичем, который находился в третьей роте.
- Так вот, - говорил Фельдман. - Если успеешь, побывай у него и
обязательно передай этому обормоту от моего имени, что если он вздумает
снова без моего разрешения идти в разведку, я сниму его с должности
командира роты.
Послышался смех Станковича, потом он сказал:
- Ладно, я с ним поговору.
Покраснев, я положил трубку на стол.
- Выключись, к чертовой матери! Нечего подслушивать чужие разговоры.
Завели моду висеть на чужих проводах, сплетни собирать. Где Халдей?
- Я здесь, - отозвался тот, выходя из дальнего угла блиндажа.
- Нажаловались, Никита Петрович?
- Про что?
- Про кусты, известно про что.