"Алексей Зубко. Волхв-самозванец " - читать интересную книгу автора

- Я прочитаю?
- Конечно, - милостиво согласился я, надеясь, что юное дарование
ограничится чтением и не станет петь.
Не суждено было сбыться моим надеждам.
Василий притащил свою двухструнную и позвал домового.
Когда внимательные зрители заняли свои места: я на кровати, то есть
без изменения дислокации, а домовой, высунувшись из-за печи и положив
косматую голову на крохотные ручки, кот-баюн прокашлялся и ударил по
струнам. Причем сразу по обеим.

На окраине лесной - глухой,
Но в стороне все же моей - родной,
Безобразие нарушило устой -
Это все любовь... Там русалочку лешак
Уж и так, и так, и так! Не подступится никак.
Ох, любовь... А она хвостом махнула,
В речку с дерева нырнула,
Упустила счастье - дура!

Вот вам и любовь...
Яростное балалаечное соло, затем лапа прижимает струны, разом обрывая
музыку.
Кон Василий выдерживает паузу и кланяется.
Благодарные слушатели, то есть я и домовой, естественно,
зааплодировали.
А что делать?
Васька напыжился от гордости за свое гениальное творение. Его шерсть
поднялась дыбом, пасть расползлась в довольном оскале, отчего усы
встопорщились, и весь его облик буквально вопил: "Хвалите меня, хвалите!".
Переход баюна от похабных антиправительственных частушек к лирике
следовало поощрить. Но не сильно...
Я ограничился похлопыванием по загривку и плошкой молока.
Заодно угостил и домового. Он хукнул и залпом опорожнил кружку, затем,
шмыгнув носом, выпалил:
- Хозяин, базар есть.
- Ну...
- Вы, конечно, мужик хороший, добрый, даже отзывчивый, корешок
надежный...
- Спасибо.
- .... но неженатый.
- И что?
- Как что? В натуре, бабу в дом вести надо.
Я уже открыл рот, чтобы посоветовать ему не лезть в чужие дела, но тут
Василий хихикнул и заговорщицки подмигнул.
- Хозяин у нас птица высокого полета. Ему царевну подавай.
- Цыц, волосатый!
- А что я? Я ничего. Сам видел, как вы с царевной Аленкой в садочке
лобызались.
- Замолчи, а то на воротник пущу...
- Ой-ей-ей! Испугался...