"Алексей Зубко. Волхв-самозванец " - читать интересную книгу автора

даже память о тех, кто его срубил. А работали мастера... Бревна подогнаны
тютелька в тютельку, нигде ни зацепишься - рука гладко скользит по стене,
под пальцами лишь узоры да завитки.
Но не время любоваться красотой, нужно дела делать.
У дверей в царские хоромы стоят еще двое караульных, уже с одними
саблями, но все в тех же неизменных кумачовых кафтанах - символ
принадлежности к царскому воинству. Богатыри как на подбор - пониже меня
ростом, но в плечах раза в два шире.
Они дружно обнажили клинки и преградили мне путь.
- Стой! Кто таков и по какому делу пожаловал?
- Царь вызывал.
- Кто таков, отвечай?
- Волхв Аркаша.
- Подожди. - Один из стражников осторожно постучал в двери, из-за
которых тотчас показалась лохматая голова, которой сообщили цель моего
визита. Голова что-то буркнула и исчезла.
Ссыпав все семечки пацану - негоже представать пред светлы очи царские
с полным ртом шелухи, - я оправил одежду и принялся ждать вызова на ковер к
представителю верховной власти этих краев.
Что за дело у него ко мне? Если бы про визиты мои ночные узнал, так
меня бы уже повязали - и в острог, а так...
Сквозь полуоткрытые ставни видна горница, частично освещенная
солнечными лучами. Выскобленные до блеска полы, пристроившаяся в дальнем
углу скамья, на ней развалился кот, неторопливо вылизывает свой хвост. Едва
видимым белесым пятном мелькнуло чье-то лицо. Любопытно, видимо, кто-то в
гости пожаловал. Любой английский сэр посетовал бы на моем месте, что, мол,
прислуга везде одинакова, вечно сует нос в хозяйские дела, но нам, детям
недостроенного коммунизма и развалившейся перестройки, непонятно во что его
трансформировавшей, такие мысли чужды, а вот бабки-щебетушки, неустанно
наблюдающие за нами в дверной глазок, из-за занавески, а еще чаще - со
стратегической позиции на лавке у подъезда, - это наша действительность.
Какой же подъезд без этого обязательного атрибута?
Я даже еще не успел начать нервничать - а ожидание этому весьма
способствует, тем более если пребываешь в неизвестности, - когда дверь
широко распахнулась и меня пригласили:
- Проходи, да поскорее. Царь наш батюшка заждались - срочно требуют к
себе. Уже два раза интересовались.
Я не стал спорить и последовал за провожатым. Через просторные сени,
затем горницу, по широкому коридору в царскую приемную.
Царь, как и положено, сидел на троне, покрытом позолотой и богатой
резьбой. На голове широкий золотой обруч, а на коленях то ли посох, то ли
скипетр с огромным огненно-красным рубином с одной стороны и россыпью
блестящих алмазов - с другой.
Так близко царя Далдона мне лицезреть еще не доводилось. С точки
зрения постсоветского человека, которому сперва прививали отвращение к
разного рода царькам, а затем на конкретном примере показали гнилость по
самой своей сути любых властей предержащих, вследствие чего у него
выработалось стойкое презрение ко всякой облеченной неограниченной властью
личности, ничего особенного в правителе земли русской не было. Мелкий,
тучный, с носом картошкой и полным отсутствием аристократических манер.