"Алексей Зубко. Сокрушительное бегство " - читать интересную книгу автора

протекает посредством вербального ряда. В этом я не разбираюсь, помню
кое-какие вытяжки из ознакомительного курса перед серией психологических
воздействий. Мой мозг с помощью внедренной психоматрицы передает собеседнику
непосредственно визуальный образ, который его мозг накладывает на незнакомые
слова, создавая иллюзию обыкновенной беседы. В обратном направлении работает
тот же принцип, с той лишь разницей, что я-то знаю об эффекте наложения.
Умение находить общий язык с кем угодно - это одно из самых необходимых для
хранителя умений. Иначе как бы мы могли поддерживать связь с множеством
разноязычных рас известной части Вселенной и налаживать контакты с
новооткрытыми мирами?
Ведь сколько конфликтов раньше возникало из-за недопонимания, сколько
слез, сколько крови пролито из-за неправильно переведенного слова...
- Князь Торригон, соизвольте распорядиться, чтобы накрывали на стол.
Иван разделит со мной мою трапезу, а после скрасит послеобеденный отдых
интересным рассказом.
- Будет исполнено. - Князь поклонился и вышел из шатра, скрипя
сочленениями доспехов.
Не успел полог опуститься за его широкой спиной, как внутрь бесшумно
скользнула одна из валькирий и замерла позади меня. В качестве гаранта
безопасности принцессы, надо полагать.
- Поведайте что-нибудь занимательное, - капризно потребовала дочь
императора.
- Как будет угодно вашему высочеству. Я расскажу вам одну занимательную
историю о любви и ненависти, о самоотверженной верности и расчетливом
предательстве. Вы узнаете историю храброго паренька и его коня. И если
повествование покажется вам, ваше императорское высочество, скучным, то в
этом всецело моя вина как повествователя, сами же герои в этом неповинны.
- Вы так складно рассказываете, Иван, что о скуке не может быть и речи.
- Благодарю, ваше высочество. Вы так великодушны. - Улыбнувшись, я
склонил голову в поклоне. - С вашего позволения я начну свое
повествование. - И после царственного кивка я начал: - В одном поселении
жил-был старик-вдовец. Было у него три сына. Старший - статный, рослый,
видный из себя, еще и смекалкой наделен. Средний не так смышлен, но тоже
своего не упустит. Младшенький - паренек простодушный, наивный, ко всему
миру с раскрытой душой - рубаха-парень. И на вид неказист. Щупленький,
конопатый, волосы словно солома во все стороны топорщатся, не уложишь. Жили
дружно, старого батюшку почитали, младшему порой и тумака отвесят, ну так не
со зла, а в целях педагогических, для воспитания. Было у них поле небольшое,
пшеницу на нем выращивали да продавали в стольном граде. С этого и
кормились. Но вот однажды...
Здесь я сделал паузу, но не для создания у слушательницы
соответствующего моменту напряженного ожидания, а по причинам сугубо
физиологическим.
Принцесса Викториния, закончив водные процедуры, встала в полный рост,
чтобы позволить служанке омыть ее тело чистой водой, смыв пену.
Мои мысли против воли брызнули во все стороны, нить повествования
запуталась.
Вода в ванне едва покрывала колени принцессы, замершей среди шатра
наподобие античной Афродиты, рожденной из пены морской. Вот только статью
принцесса удалась не в стройненькую дочь моря, а в спелую Венеру