"Алексей Зубков. Плохая война ("Плохая война" #1)" - читать интересную книгу автора

не в обиду Вам будет сказано, против поллэкса в таких руках долго не
выдержит. А насчет "повалить" тоже забудьте. Повалить человека борцовским
приемом легко, когда он равного с Вами веса или легче. Когда на нем доспех,
это не в пример сложнее. И Ваш доспех нисколько Вам в борьбе не помогает,
даже наоборот. Лучше попытайтесь взять его на болевой прием, вроде того,
которым Вы победили того парня из Кельна позавчера.
- Можете обращаться ко мне на ты, учитывая разницу в возрасте и
положении это будет более уместно. А итальянца теперь я точно повалю.
Специально, если принято считать, что это так сложно. Сложные приемы -
показатель мастерства, не так ли?
- Не совсем так. Попытайся, конечно, но если надумаешь насчет болевого,
лучше лови его за правую руку. Ран не бойся, если ранят, постарайся не
показывать вида, у меня здесь лучший врач в нашей армии.
Маленький спутник фон Хансберга смущенно заулыбался и закивал. Оберст
продолжил.
- У меня и профос самый лучший.
Макс перевел взгляд на красно-белого офицера. Тот с чувством
собственного достоинства ответил легким наклоном головы. Уж чего-чего, а
собственного достоинства у него хватило бы на трех рыцарей и еще бы
осталось. Эта должность предполагает каждый день оценивать на глазок то, что
Фемида аккуратно взвешивает на своих весах. Выше профоса - Бог, Император и
оберст, но никто из них не обсуждает его решения, и солдаты это знают.
Жена профоса, как Макс определил женщину в платье кампфрау, производила
не в пример более приятное впечатление. Почти новое платье из тонкой шерсти,
на котором чередовались горизонтальные красные и белые полосы, было туго
стянуто шнуровкой на животе и подчеркивало крутые бедра и тонкую талию.
Портной предусмотрел шнуровку и выше живота, но не предусмотрел, что платье
будет надевать женщина с такими формами, поэтому на груди края разреза не
сходились. Зато красная полоса, проходившая от нижнего края немаленького
прямоугольного декольте до талии, которая, как известно, у платьев первой
четверти шестнадцатого века все еще завышенная, была украшена рядом
вертикальных разрезов, через которые открывался замечательный вид на высокую
грудь, скрытую под полупрозрачной шелковой нижней рубашкой.
Если бы фрау была на полфута ниже, то Макс подумал бы, что она полная и
не в его вкусе, но длинные ноги в дополнение к тонкой талии делали ее
высокой и стройной. С заметной задержкой подняв глаза от разрезов на платье,
Максимилиан встретился взглядом с женщиной и отметил, что, судя по глазам,
она заметно старше его, но такую милую улыбку он не видел ни у одной
молоденькой девушки. На фоне весьма скромного платья несколько неуместно
выглядел вышитый золотом кошелечек на поясе, а еще более странно - толстая
золотая цепь на шее и несколько увесистых золотых перстней на пальцах. Цепь
наводила на мысль о морском флоте, и Макс чуть не рассмеялся, обнаружив, что
лежащая на высокой груди кампфрау золотая штуковина, прикрепленная к этой
цепи, формой и размерами очень напоминает якорь.
Марта улыбнулась ему в ответ. "Хороший парень. Говорят, у него до сих
пор нет постоянной женщины. Повезет кому-то", - подумала она.
- Фердинанд с сожалением отметил, что ты предпочитаешь воевать в пешем
строю - продолжил беседу фон Хансберг - почему бы тебе не пойти в
ландскнехты? У меня найдется для тебя подходящая должность. В ландскнехтах
можно стать героем ничуть не хуже, чем в кавалерии.