"Б.Зубков, Е.Муслин. Синий мешок" - читать интересную книгу автора

по настоящему делу..."
- Потеха! Я так и заявил судье: "Потеха!" Машина возмущалась! Можно
подумать, что ее нарочно дразнили или щекотали под мышками и что именно за
это редкое удовольствие брат Антони выкладывал кучу денег. Да и как могут
эти пупырчатые ящики, эти жестяные коробки возмущаться? Нет уж, я не так
прост, как вам кажется! Пусть почтенный суд покажет мне автобус, который бы
сам пререкался с полисменом или, на худой конец, мясорубку, которая бы
визжала, когда в нее дмёсто сочного филе запихивают бараньи ребра... Я еще
многое хотел выложить, но мой адвокат дернул меня за руку и зашипел, как
рассерженный кот, чтобы я не смел вмешиваться в их высокоученый спор. Как
он сцепился со своим коллегой! Любо было послушать тому, кто хоть чтонибудь
в этом понимал. Они сражались яростно, но для того, чтобы подогревать
ярость моего заступника, понадобился хороший костер, в котором сгорела н
моя лавочка, и все сбережения, и деньги жены.
Чем мне теперь похвастать? Разве тем, что тяжбу называли в газетах
"электронным процессом". Судебные репортеры вились вокруг него, как мухи
вокруг гнилой рыбы. Они упивались моим делом, облизывали и обсасывали
каждую косточку, которую им удавалось вытащить из зала суда. Я переступил
порог этого зала ровно тысячу и один день тому назад.
Как в сказке... Почти три года... Я надеялся на справедливость, и
надежда моя рождалась и умирала тысячу и один раз... Вы помешали мне
справить юбилей, сэр, печальный юбилей... Так вот про репортеров - они
остроумничали как могли. Сперва им взбрело в голову назвать всю тяжбу
"процессом сорока мудрецов". Нет, не подумайте, что они были столь высокого
мнения о судебной братии. "Сорок мудрецов", я вам доложу, это тоже была
закавыка первый сорт... Я сохранил газету...
Пожелтевший газетный лист хранил подробности забытой сенсации: "После
летних каникул возобновились .заседания "электронного процесса". Фирма
признает, что программу расчетов действительно ввел в машину покойный
Антони Аттербери, но категорически утверждает, что данное обстоятельство ни
на йоту не уменьшает ее претензий. Действительно, что такое программа,
вводимая в любую счетно-аналитическую машину?
Это всего лишь серия вопросов, на которые машина незамедлительно
выдает исчерпывающие ответы. Доктор Болхо, представляющий интересы фирмы,
знает свое дело и парадоксален, как всегда. Он извлек, на свет старинную
восточную пословицу; "Один дурак может задать столько вопросов, что и сорок
мудрецов будут не в состоянии на них ответить". Разумеется, старина Болхо
уподобил машины фирмы "СилкоКорпорэйшен" собранию сорока мудрецов. Что же
тогда остается на долю Антони Аттербери? Незавидная роль глупца, задающего,
уйму хаотических вопросов.
Адвокат, защищающий интересы покойного, не может согласиться с
казуистическими доводами доктора Болхо. Схватка двух юристов продолжается.
Кто будет валяться на полу ринга, поверженный тяжелой перчаткой
научной аргументации?"
- Мой защитник тоже не ходил в простачках.
Он заявил, что любой инженер тысячу раз в день задает вопросы своей
логарифмической линейке.
Но разве еженедельную получку выдают линейкам?
Или, может быть, отдел найма и увольнения сотрудников той почтенной
фирмы, которую представляет доктор Болхо, нанимает на работу вместо