"Гарри Зурабян. Гекатомба " - читать интересную книгу автора

Валерка ощутил исходящий от нее запах водки.
- Ты к кому или ... от кого пришел? А? - глянула она настороженно и
выжидающе, нервным жестом затолкав под кокон выбившуюся прядь сальных,
крашенных волос.
- Я? - Валерка почувствовал, как накопившиеся эмоции готовы вывернуть
его наизнанку. На лице Гладкова-младшего появилась улыбка, скорее, похожая
на оскал: - Я - от Дмитрия Николаевича.
Толстуха удивленно уставилась на него, затем нахмурилась, оглядывая
подозрительно.
- Вера! - зычно крикнула в глубину подсобки, не спуская с Валерки
сверлящего взгляда маленьких, заплывших глаз. - Ну-ка, выдь-ка на
минутку...
Через мгновение появилась раскрасневшаяся Вера, по габаритам
приближающаяся к Большой Берте. Дыша отнюдь не "духами и туманами", а
принеся с собой стойкий аромат общепитовской кухни и спиртного, громко
чихнула, утерлась краем несвежего, захватанного фартука и хрипло
осведомилась:
- Че такое?
Первая кивнула на Валерку:
- Говорит, мол, от Дмитрия Николаевича.
- От какого еще Дмитрия Николаевича?! - нахмурившись, грубо бросила
Вера.
Лицо Валерки непроизвольно свела судорога, отчего улыбка, и без того
далекая от лучезарности, сделалась и вовсе жутко-шальной. Стараясь подавить
отвращение, он, тем не менее, с убийственной вежливостью произнес:
- От Дмитрия Николаевича Гладкова. Его час назад похоронили. Я - его
сын.
Обе женщины враз испуганно охнули, в их глазах заметались панический
страх и растерянность. Валерка, не обращая на них внимания, вытащил из
подсобки сумку и, схватив за днище, одним махом вытряхнул ее содержимое. По
крыльцу, как разноцветное монпасье, покатились зеленые огурцы, красные
помидоры, нарезанные кружочками желтые лимоны, оранжевая осетрина,
коричневый сервилат. Толстухи в молчаливом столбняке созерцали эту летнюю
палитру. Валерка поднял на них глаза и сказал всего одну фразу:
- Вы - не крысы и даже не мародеры. Вы - упыри! - и, развернувшись,
пошел прочь.


Гладковы, еще и при живом отце, слыли среди знакомых семьей, не
умевшей крутиться и не понимавшей, какие плюсы можно извлечь из должности
начальника цеха крупнейшего в Союзе судостроительного завода. После смерти
Гладкова-старшего Валеркин с матерью быт исподволь, незаметно, стала
прощупывать нищета. Она действовала, как умный, осторожный хищник,
обкладывая свою жертву со всех сторон, подавляя ее силой и властью
неотвратимого, не оставляя ни единого шанса на спасение. После школы он год
работал на одном из приморских предприятий. О "хорошем" институте пришлось
забыть. Отслужив армию, Валерка вернулся повзрослевшим, возмужавшим, но
молчаливым и замкнутым. Он устроился водителем в приморский автопарк и с
фанатичным остервенением отдался работе. Работа, работа и еще раз работа, -
ничего, кроме работы. Он карабкался из последних сил, лишь бы не рухнуть в