"Рене Зюсан. До следующего раза (Журнал "Юный техник")" - читать интересную книгу автора

психолога были священны. Он согласился не раздумывая. Опыт состоялся под
весенним ясным солнышком на лужайке в поместье Арчибальда. Все увидели,
как Джек рванулся вперед и, не оставив своему брату ни малейшего шанса,
накрыл ручонкой золотую монету. Жребий брошен: Джону суждено стать
ученым...
Очень скоро Джон проявил к учебе склонность, подтвердившую, что судьба
распорядилась справедливо. Он с блеском закончил школу. А когда братьям
исполнилось по пятнадцать лет, их разлучили и поместили в разные учебные
заведения в соответствии с предначертаниями судьбы...
Им было по восемнадцать, когда скончался Арчибальд. Свое состояние
миллиардер поделил на две весьма неравные части. Большая предназначалась
Джеку. Джону - ученому - он завещал лишь определенный капитал, которым тот
мог свободно распоряжаться; деньжата вообще-то немалые, но по сравнению с
другой частью наследства - сущий пустяк. Для Арчибальда речь шла не о
каком-либо предпочтении, а о трезвом расчете: прежде всего никогда не
следует дробить переходящее по наследству имущество; далее, Джек был в
семье финансистом - и прекрасно проявлял себя на этом поприще, - ему
следовало располагать всеми необходимыми ресурсами для дальнейшего
процветания всех своих предприятий; наконец, надо было позаботиться о том,
чтоб роковые искушения праздной жизни миновали Джона - ведь от этого могла
пострадать его любовь к науке, мог угаснуть пыл, который он вкладывал в
свою работу.
Кстати, работа эта развивалась в интересном направлении. Страстно
влюбленный в науки, Джон вначале избрал физику. Вскоре жажда неизведанного
привела его в новейшие области этой науки. Он изучал де Бройля, бросил
Хейгенса ради Эйнштейна, оставил все свои прежние привязанности из любви к
Планку, заигрывал с квантами, обожал Юкаву. Затем погрузился в изучение
теории относительности и был буквально зачарован так называемым парадоксом
Ланжевена. Он поставил перед собой задачу глубже разработать понятие
биологического времени. В частности, он полагал, что, быть может, в
лабораторных условиях удастся воссоздать факторы, влияющие на
путешественника, который покидает Солнечную систему и через несколько лет
возвращается на Землю, постаревшую за это время на несколько веков. Смело
экстраполируя, ученый придумал следующее: сообщить атомам тела такую
вибрацию или такую вибрационную частоту, чтобы эволюционный процесс его
биологического времени оказался вследствие этого обращенным вспять. И вот,
по возвращении из такого путешествия, субъект застает мир не постаревшим,
а более молодым, чем прежде. И одновременно со своими исследованиями в
области физики Джон с головой погрузился в фундаментальную биологию...
Самозабвенно отдаваясь работе, он достиг своего тридцатилетия. Он не
виделся с братом десять лет и никогда не имел точного представления о
своем капитале. Когда научные исследования потребовали значительного
увеличения расходов, выяснилось, что денег осталось совсем немного. Однако
с наивностью, столь свойственной ученым, он не сомневался, что брат Джек
согласится ему помочь. Разумеется, Джона постигло разочарование. Его
письма остались без ответа, а пытаясь связаться с братом по телефону, он
наталкивался на генеральных или личных секретарей словно на неприступную
стену с колючей проволокой, защищавшую предприятие Фортескью - Смилсон.
Вот тогда Джон познал новое чувство: злобу. Он ощутил всю
несправедливость решения, которое позволило одному лишь случаю