"Патрик Зюскинд. Голубь" - читать интересную книгу автора

иным, а с девушкой по имени Мари Бакуш из соседнего местечка Лори. И
Джонатан, который эту девушку еще ни разу не видел, послушно согласился
сделать то, что велели, он пошел на это даже с охотой, ибо, имея самое
туманное представление о браке, он лелеял надежду найти в нем то состояние
монотонного покоя и отсутствия событий, которого он единственно жаждал. Но
уже через четыре месяца Мари родила мальчика и той же осенью сбежала с
тунисским торговцем овощами из Марселя.
Из всех этих перипетий Джонатан Ноэль сделал вывод, что на людей
положиться нельзя и что жить можно только тогда, когда ни с кем не сходишься
близко. А поскольку он, помимо прочего, стал еще и посмешищем для всей
деревни, - его беспокоил, впрочем, не сам факт насмешек, а внимание людей,
- то это вынудило его первый раз в своей жизни принять самостоятельное
решение: он пошел в банк "Креди Агриколь", снял свои сбережения, уложил
чемодан и отправился в Париж.
Там ему дважды крупно повезло. Он нашел работу охранника в одном банке
на Рю де Севр и ему удалось найти жилище, так называемую "комнату для
прислуги" на шестом этаже одного из домов на Рю де ля Планш. К комнате можно
было пройти через внутренний двор, узкую лестницу хозяйственного входа и
неширокий, слабо освещенный одним окном коридор. Пара дюжин комнат с серыми
пронумерованными дверями выходила в этот коридор, в самом конце коридора
была дверь с номером 24, это и была комната Джонатана. Три метра сорок в
длину, два метра двадцать в ширину и два метра пятьдесят в высоту, комната
располагала кроватью, столом, стулом, лампочкой и крючком для одежды, этим
комфорт и ограничивался. Лишь в шестидесятых электропроводка была усилена
таким образом, что можно было подключать электроплитку и электрокамин, была
проведена вода и комнату оснастили отдельным умывальником и бойлером. А до
того все жильцы чердачного этажа, если они не пользовались запрещенными
спиртовками, ели всухомятку, спали в холодных комнатах, стирали свои носки,
мыли пару своих тарелок и себя самих холодной водой в единственной раковине
в коридоре, как раз рядом с дверью в общий туалет. Но Джонатану все это не
мешало. Он искал не удобств, он стремился к надежному убежищу, которое бы
принадлежало ему и только ему, которое защитило бы его от неприятных
неожиданностей жизни и из которого его уже никто и никогда не смог бы
прогнать. И, войдя в первый раз в комнату под номером 24, он сразу же понял:
это то, к чему он, собственно говоря, всегда стремился, и здесь ему суждено
остаться. (Точно так, как это будто бы происходит с некоторыми мужчинами,
которые влюбляются с первого взгляда, когда они мгновенно осознают, что
женщина, которую они видят впервые, есть женщина всей жизни, и они обладают
ею и остаются с ней до конца своих дней).
Джонатан Ноэль снимал эту комнату за пять тысяч старых франков в месяц,
каждое утро ходил оттуда на близлежащую Рю де Севр на работу, вечером
возвращался с хлебом, колбасой, яблоками и сыром, ел, спал и был счастлив. В
воскресенье он вообще не выходил из своей комнаты, а делал уборку и застилал
свою кровать свежими простынями. Так он и жил в покое и согласии из года в
год, десятилетие за десятилетием.
С течением времени некоторые внешние вещи менялись, тот же размер платы
за комнату или соседи по коридору. В пятидесятые годы в других комнатах жили
еще много молоденьких служанок, а также молодые супружеские пары и некоторые
пенсионеры. Позже можно было часто увидеть, как заезжают и выезжают испанцы,
португальцы и североафриканцы. С конца шестидесятых большинство стали