"Патрик Зюскинд. Повесть о господине Зоммере" - читать интересную книгу автора

дальше. Мне, правда, показалось, что он пошевелил губами и выдал один из
своих неразборчивых ответов, но я ничего не расслышал, а может, его губы
просто дрожали от холода. И тут мой отец наклонился вправо и - все еще
двигаясь вровень с господином Зоммером - открыл переднюю дверцу машины и
закричал: "Да садитесь же, Бога ради! Вы же насквозь промокли! Вы себя
погубите!"
Надо сказать, что выражение "Вы себя погубите!" было, в общем,
нетипично для моего отца. Я еще никогда не слышал, чтобы он сказал
кому-нибудь всерьез: "Вы себя погубите!" "Это банальность,- любил он
повторять. - А банальность - запомните это раз и навсегда! - это расхожая
фраза, которая повторялась так часто, что окончательно утратила всякий
смысл. Это так же глупо, - продолжал он, оседлав своего конька и все больше
распаляясь, - так же глупо и пошло, как сказать: "Выпейте чашку чая,
дорогая, это пойдет вам на пользу!" - или: "Как дела у нашего больного,
доктор? Вы думаете, он справится?" Такие фразы берутся не из жизни, а из
плохих романов и дурацких американских фильмов, а потому - запомните это раз
и навсегда! - я не желаю слышать их из ваших уст!"
Таким вот манером расправлялся мой отец с выражениями типа "Вы себя
погубите!" А теперь, под моросящим дождем на усеянной градинами дороге, он
ехал вровень с господином Зоммером и выкрикивал в открытую дверь машины ту
самую расхожую фразу: "Вы себя погубите!" И тут господин Зоммер остановился.
Я думаю, он остановился как вкопанный точно на словах "себя погубите", так
что отцу пришлось резко затормозить, чтобы не проехать мимо. И тогда
господин Зоммер переложил ореховую палку из правой руки в левую, обернулся к
нам, несколько раз с выражением упрямого отчаяния ткнул палкой в землю и
громко и внятно произнес: "Да оставьте же вы меня наконец в покое!" Больше
он ничего не сказал. Только одно это предложение. После чего захлопнул
открытую для него дверцу, переложил палку снова в правую руку и потопал
дальше, не оглянувшись ни назад, ни по сторонам.
"Этот человек совсем спятил!" - сказал отец.
Когда мы его потом обгоняли, я увидел через заднее стекло его лицо. Он
смотрел в землю, поднимая взгляд только через несколько шагов, чтобы широко
открытыми, чуть ли не застывшими от ужаса глазами уставиться на дорогу и
удостовериться в правильности своего пути. Вода стекала с его щек, капала с
носа и подбородка. Рот был слегка приоткрыт. И снова мне почудилось, что его
губы шевелятся. Может быть, он на ходу разговаривал сам с собой.

Этот господин Зоммер страдает клаустрофобией, - сказала мама, когда мы
сидели за ужином и разговаривали о грозе и происшествии с господином
Зоммером. - У него тяжелый случай клаустрофобии, а это такая болезнь, что
человек больше не может спокойно сидеть в своей комнате".
"Клаустрофобия в строгом смысле означает..." - сказал отец, "...что
человек не может сидеть в своей комнате, - сказала мама. - Доктор Лухтерханд
объяснил мне это во всех подробностях".
"Слово "клаустрофобия" латинско-греческого происхождения, - сказал
отец, - о чем господину доктору Лухтерханду, по всей вероятности, должно
быть известно. Оно состоит из двух частей: "claustrum" и "phobia", где
"claustrum" означает "закрытый", или "замкнутый". Тот же корень встречается
в слове "клозет" или в названии немецкого города "Клаузен", в итальянском
"Чюза" и во французском "Воклюз". Кто из вас может привести мне еще пример