"Сергей Зверев. Святой: Русский йогурт " - читать интересную книгу автора

экзотических растений и посидеть в кресле с высокой спинкой.
Прокравшись по крытому переходу, удивляясь собственной смелости, Юрчик
открыл дверь...
Мужская раздевалка - комната прямоугольной формы - была наполнена
паром. Он клубами выходил из сауны, примыкавшей к раздевалке. В помещении,
куда забрался Юрчик, было три двери. Одна, через которую он вошел, открывала
вход в коридор, вторая, в левой стене, была дверью сауны, третья - напротив
входной двери - закрывала душевую комнату, соединенную напрямую с бассейном.
Юрчик замахал руками, стараясь разогнать липкий горячий пар. Он
напрягся, пытаясь понять, откуда вытекает эта влажная белая жара, оседающая
на лице капельками пота. Привалившись к дверному косяку плечом, убогий
немного постоял и затем направился к сауне, рассмотрев в горячем тумане
чернеющий проем.
У людей, обделенных интеллектом, чрезвычайно развит инстинкт, сходный с
чутьем животного. Таким образом природа жалеет своего пасынка, даруя взамен
отнятого обостренное ощущение опасности.
Войдя в сауну, Юрчик почувствовал внутренний леденящий холод,
сковывающий сердце. Холод был сильнее страха, испытанного накануне, когда
здоровяк схватил Юрчика за шиворот и приготовился бить.
Здесь, в этом горячем тумане, таилось нечто гораздо более жуткое.
Он повернул к выходу. Внезапно его правая рука задела что-то мягкое.
Поднеся ладонь к глазам, Юрчик увидел: она красная от крови. Сдавленно
крикнув, он пошатнулся. Деревяшка протеза скользнула по мокрому полу сауны.
Теряя равновесие, Юрчик взмахнул руками, упал...
...Степаныча мучили видения. Такое часто случалось с ним. Шляпа
ядерного взрыва набухала в мозгу, грозя разорвать голову. Силуэты солдат
черными призраками обступали своего командира, протягивали покрытые язвами
руки. Младший лейтенант Сергей Степанович Родичкин пробовал кричать, но
песок забивал ему горло...
Вот и сейчас бывшему майору ракетных войск мерещилась чертовщина. Будто
бежит он по полигону в теснющей одежде, а из земли высовываются руки заживо
погребенных солдат и хватают его, чтобы уволочь под землю.
- ..Пойдем! Топи... - Юрчик тормошил кочегара.
Он размахивал растопыренной пятерней перед лицом Степаныча, облепленным
луковичной шелухой и хлебными крошками.
Перекошенная страхом физиономия убогого была для Степаныча частью его
пьяного кошмара.
- Скройся, падла! - с ненавистью прошипел Степаныч.
Перевернувшись на спину, он схватил полоумного за край фуфайки,
размахнулся и ударил наугад кулаком. Он слышал, как коротко всхлипнул Юрчик,
отлетая от стола.
"Зачем юродивого бью? Оскотинился совсем", - мелькнула мысль у
кочегара, тут же теряясь в алкогольных парах. Тяжело вздохнув, Степаныч
вернулся в прежнее положение, на бок.
Монотонно гудел огонь в топке, дрожали стрелки манометров, указывая на
падение давления в котлах; оранжевым мандарином сияла лампочка под
прокопченным до черноты потолком кочегарки.
Забившись в угол, натянув на себя ворох тряпья, Юрчик рыдал. Он
прижимал ладони ко рту, впиваясь в них зубами, чтобы не закричать.
Временами Юрчик умолкал, прислушиваясь к вою, доносившемуся с улицы.