"Александр Звягинцев. Русский Рэмбо для бизнес-леди " - читать интересную книгу автора

уютно будет Скифу на этом стуле. - Американцы всех, кто против демократии,
к стенке и пуф-пуф!
- Не будем заглядывать в будущее, - ответил Скиф и в тот же день, не
дожидаясь конца отпуска, вернулся в окопы под Сараево.


***

Алексеев, сидевший в купе напротив Скифа, тихонько простонал во сне.
Засечный, которому из-за полноты было тесно, недовольно заворочался,
продрал глаза и приложил ладонь к его лбу:
- Ты теперь холодный, как змей за пазухой.
Э, командир, пошли покушаем горячего в вагоне-ресторане.
По проходу между рядами купе теперь сновали шустрые цыганки в длинных,
до самого пола, замызганных юбках. Пузатый Засечный еле разминулся с одной
из них между огромными баулами на полу.
- Смотри, на подол наступлю.
Цыганки оживились:
- За-латой, за-латой! Дай погадаю.
Одна из них так ласково обхватила Скифа, что все внутренние карманы
куртки выставились, как на витрине.
- Па-гадаю, па-гадаю, всю правду узнаю. Что было, что будет, кто
бросит, кто полюбит...
Скиф устало глянул на нее. Цыганку словно током пронзило от этого
взгляда. Отшатнулась от него, выпучила глаза и хриплым шепотком спросила:
- Ты кто будешь, князь бриллиантовый?
- Тот, кто и без вас все знает, - вполголоса буркнул ей Скиф.
Цыганки дружно замели юбками по проходу, словно завидели милиционера.
- Чем ты ее парализовал? - гыкнул Засечный.
- Послал к цыганской матери...
Когда через весь лоб Скифа пробегала одна-единственная, но широкая
морщина, тогда его лучше было не беспокоить. Поэтому Засечный принялся
балагурить со слабо улыбавшимся в ответ Алексеевым, которого Засечному
приходилось подстраховывать в переходах между вагонами, где железный настил
ходил под ногами, как в трюме танкера.


***

В салоне ресторана было почти пусто, почти чисто и почти пристойно.
Пахло прогорклой поджаркой и заветрившейся осетриной. На одной половине
расположилась дружеская компания, на свободной за указанным третьим
столиком справа скучал перед графинчиком священнослужитель в православном
подряснике. Он был коротко, по-светски, острижен, гладко выбрит, ни бороды,
ни усов не носил. На лощеном чисто европейском лице с прозрачными голубыми
глазами и тонким длинным носом была написана какая-то слишком трезвая, явно
не русская озабоченность.
Лет ему было чуть за пятьдесят, но в очень светлых густых волосах
седины почти не заметно. Униат или поп из какой-то новоукраинской
конфессии, так показалось Скифу. Ребята из команды Скифа вежливо кивнули