"Александр Звягинцев. Русский Рэмбо для бизнес-леди " - читать интересную книгу автора

По опыту своей бурной жизни Костров хорошо знал: мораль крупного
чиновника и его личный солидный счет в швейцарском банке - понятия
малосовместимые. "Слаб человек, - злорадно подумал Костров. - И глупо его
слабостью не пользоваться..."
А мораль? Мораль - "лапша на уши" для смердов, не понимающих величия
исторического момента - перехода собственности государственной, то бишь
ничейной, в руки образованных и предприимчивых людей, таких, как дочь его
старого приятеля и компаньона по их прошлым, не подлежащим огласке еще
многие годы делам, Виктора Коробова...
О побочной "коммерции" фирмы "СКИФЪ" знали лишь ближайшие компаньоны
Ольги, но и они не были посвящены во все детали и тонкости, как и в то, что
за всеми сделками фирмы, как тень отца Гамлета, стоит сам Виктор Иванович
Коробов Именно он находил клиентов и обеспечивал доставку стреляющего и
громыхающего "товара" адресату.
До поры до времени в подобных сделках Ольгу интересовала только сумма
прописью, но... Но в последнее время, к удивлению Кострова и ее отца, она
стала проявлять не свойственную ей ранее щепетильность.
К тому же какие-то горячие кавказские парни на Боровском шоссе
обстреляли ее машину. То ли стрелки были плохие, то ли в их планы входило
лишь предупредить ее - она не пострадала. Костров по своим каналам охладил
пыл джигитов, но история эта не на шутку встревожила его, потому что впредь
Ольга зареклась иметь дело с Кавказом.
Были у Кострова и другие веские поводы для тревоги. Из-за чрезмерной
тяги к спиртному, проявившейся у Ольги в последние годы, и
непредсказуемости ее авантюрного характера хорошо отлаженный механизм
поставок оружия в "горячие точки" стал давать ощутимые сбои и не приносить
того гешефта, на который рассчитывали заинтересованные лица. Все, вместе
взятое, и явилось поводом для приглашения Ольги в Цюрих, на ковер к папаше.
Предлогом было выбрано семейное торжество по случаю крестин пятилетнего
сына Коробова Карла, сводного брата Ольги. Она, конечно, догадывалась о
причинах неожиданного желания папаши лицезреть дочь в своих швейцарских
пенатах, но не слишком тревожилась по этому поводу.
"Плешивый Костров настучал что-то папашке, - размышляла она. - Но, как
президент фирмы, в каждой сделке голову в петлю сует она, а эти все
захребетники в случае чего сухими из воды выйдут... Хорошо устроились,
ребята!.. А не пошли бы вы все с вашими претензиями!"
Костров обиженно сопел и подрагивал розовыми щечками.
"А плешивый все в душу залезть норовит. Может, по приказу папаши, а
может, сам какую-то очередную комбинацию задумал?" - размышляла Ольга. Не
найдя ответа, отпила глоток "Кампари" и, выдохнув, примирительно сказала
Кострову:
- Не берите близко к сердцу, Николай Трофимович.
- Дело ваше, Ольга Викторовна, - сухо кивнул Костров. - Я о вашем
благе пекусь и о благе вашей дочурки. Жизнь-то в России какая... То взлет,
по посадка, голубушка. Того гляди, коммунопатриоты на престол сядут... А
Виктор Иванович Коробов придумал не только как обезопасить капиталы, но и
заставить их принести скорую сумасшедшую прибыль.
- Договаривайте, Николай Трофимович, коли начали, - заинтересованно
глянула на него Ольга. - Что за способ?
- Терпение, терпение, голубушка. Думаю, он сам карты перед дочерью