"Василий Звягинцев. Одиссей покидает Итаку (роман, книга вторая)" - читать интересную книгу автора - Отношение самое прямое, - перебила его Наташа. - Именно из-за
твоего происхождения на тебя и обратили внимание. Не просто ж так, вдруг, взяли одного из пяти миллиардов, ты правильно отметил. Но чтоб разговор у нас дальше стал действительно предметным, ты кое-что почитай... Там, в шкафу, на второй полке, справа, зеленая кожаная папка. Посмотри внимательно, а потом продолжим. Она кивнула ему ободряюще, изобразила нечто вроде воздушного поцелуя, и экран медленно потемнел. Как будто там, у нее в комнате, опустились светомаскировочные шторы. 5 Первая часть папки вызвала у Воронцова только положительные эмоции: естественный интерес к малоизвестным фактам истории запорожского и кубанского казачества, приятное чувство гордости за свою кровную причастность к славным делам и подвигам людей, о которых до этого и не знал ничего, выходящего за пределы "Тараса Бульбы", "Запорожца за Дунаем" и знаменитой картины Репина. А оказывается, начиная с XV века запорожские казаки были грозой турок на Черном море, на своих "чайках" брали на абордаж до зубов вооруженные боевые корабли, высаживали десанты в окрестностях самого Стамбула... Выходило так, что в нем, Дмитрии Воронцове, сомкнулись две линии российской морской истории - черноморской отчаянной казачьей вольницы я после переселения на Кавказское побережье казакам пришлось забыть свои морские подвиги, сменить палубы на седла и водные просторы на просторы ковыльных степей... Воронцову подумалось, что на основании прочитанного им можно было бы снять десятки остросюжетных фильмов, не уступающих рыцарским, ковбойским, пиратским и прочим заграничным боевикам, столь популярным среди детей и взрослых, не имеющих понятия о собственной истории и уверенных, что все интересные и захватывающие события происходили только там, в прериях и пампасах, флибустьерских морях и средневековых Парижах и Лондонах, а у нас в прошлом, кроме бояр в нелепых шапках и собольих шубах, пьяных стрельцов, бунтующих против просвещенной власти, забитых крепостных и сонных обломовых, ничего и не было... Воронцов вдруг с неприятным удивлением осознал, что он сам, оказывается, даже о любимом своем русском флоте видел только два фильма, снятых лет тридцать назад: "Адмирал Ушаков" и "Корабли штурмуют бастионы". А больше смотреть-то было и нечего. Открытие оказалось неожиданным и печальным. А материалы в папке подбирала рука очень квалифицированная, Имеющая доступ к любым хранилищам. Знакомство с документами естественно подводило к мысли, сформулированной Львом Толстым: "Вся история России сделана казаками. Недаром нас зовут европейцы казаками. Народ казаками желает быть". В казачестве исторически как бы сконцентрировалась идея русского свободолюбия, неприятия всякого насилия над личностью, осознанный героизм, |
|
|