"Василий Звягинцев. Время игры (Одиссей покидает Итаку, #8)" - читать интересную книгу автора

историю. И учитывают уроки прежнего поражения.

...Перед десертом, когда общий разговор закончился и разбился по преимуществу
на диалоги, мы с Берестиным вышли покурить на крытую галерею между шлюпочной и
солнечной палубами, куда выходили двери Кипарисового салона.
Попыхивая своей очередной данхилловской трубкой, которые он с недавних пор
увлеченно коллекционировал, пользуясь невиданным расцветом трубочного дела в
здешнюю эпоху, Алексей как бы между прочим предложил заглянуть к нему,
посмотреть недавно переоборудованный ситуационный кабинет. Благо идти туда было
совсем близко - два марша трапа и десять шагов по коридору.
Раньше я часто там бывал, но последние месяцы как-то не приходилось, хватало
других забот: переоборудование яхты и ее снаряжение, кое-какие дела в Турции и
Европе, да и вообще...
Представлявший собой всего полгода назад нечто среднее между залом игровых
автоматов и военно-историческим архивом, нынешний "кабинет" занимал уже три
обширных помещения, заставленных вдоль стен всевозможным электронным
оборудованием, и более всего походил на Центр управления космическими полетами в
миниатюре.
Прежде всего - обилием компьютерных мониторов и огромной, три на четыре
метра, картой, правда не мира, а Европы, на торцовой стене первого зала.
Великолепная карта, много лучше той, что была здесь установлена раньше.
Деталировка, цветовая гамма просто потрясающие. Как на картинах гиперреалистов.
Примерно в этом смысле я и выразился.
Я знал, что прежняя аппаратура позволяла моделировать на планшетах и картах
ход любых военных операций мировой истории, сколь угодно раз переигрывать
минувшие сражения за любую из сторон.
При подготовке Каховского сражения эта техника дала Берестину возможность
выиграть его с минимальными потерями и потрясающим пропагандистским эффектом. А
в результате и всю Гражданскую войну.
- Что карта, карта - просто жидкокристаллическая картинка. Дело в другом, -
сказал он, обводя рукой свои владения. - Теперь у меня не старое железо фирмы
"Макинтош", а настоящая машина. Двадцать квантовых процессоров, и у каждого
оперативка 612, память 7 гигабайт, драйверы с ускорителями, а главное, он
использует не только классические нули и единицы, а и любые промежуточные
значения. То есть можно обрабатывать задачи с множеством неопределенных ответов.
Плюс Сильвия одолжила мне кое-что из своих приборов, в том числе и так
называемый "шар"...
- Не утруждайся, не мечи бисера, мне это совершенно ничего не говорит, для
меня компьютер не более чем пишущая машинка с памятью и Ленинская библиотека
размером с чемодан... (Это я к случаю припомнил цитату из пресловутого романа
"Гриада".) Давай сразу к сути. Хотя "шар" - это круто. Неясно только, он-то
здесь при чем?
Алексей посмотрел на меня с легким сожалением.
- Азия-с... Ну, выражаясь доступным тебе языком... - Он замялся, подбирая слова.
Вот технократы на мою голову. Ладно Левашов, тот от природы технический
гений, нам в его делах с детства ловить было нечего, а теперь еще и Алексей,
свой брат, гуманитарий, в мою неграмотность меня же носом тычет.
Впрочем, я не совсем прав, гуманитарием он является лишь в одной, и теперь
уже не самой главной для него ипостаси. Живопись он забросил почти окончательно.
Да и была она для него, как теперь выяснилось, лишь своеобразной формой