"Павел Зябкин. Герой ненашего времени (повесть о лишнем человеке)" - читать интересную книгу автора

проходить мимо него, не обращая никакого внимания, на невзрачного, плохо
одетого молодого мужчину. И снова тоска. И снова вынужденное безделье или
может быть, какая ни будь грязная, низкооплачиваемая и не престижная работа.
В реальности вместо молодых, пышущих здоровьем и любовью девушек, рядом
будет "бальзаковская" женщина, к которой не испытываешь никаких эмоций,
пустые друзья, живущие в своих алкогольных фантазиях и постоянный вопрос к
себе: "Почему я не сделал это?" Может быть лучше и не будет, но ждать у моря
погоды не было сил.
Возле областного военкомата уже стоял Игорь из Грозного и еще человек
тридцать мужичков, лет так тридцати. Вид большинства был весьма неприятный.
Какие-то БОМЖи. - Подумал Вовка. - Наверное, и я так же выгляжу со стороны.
Вот это и есть профессиональная армия. "Дикие гуси, псы войны, солдаты
удачи", да вот они какие оказывается. Ну и черт с ним, с волками жить,
по-волчьи выть. В воздухе вокруг стоял стойкий перегарный дух. Впервые может
быть, Вовка понял, что он не один такой, неприкаянный, а в этом его
постоянно убеждала мать. Иногда, в душе Вовка хотел представить, с кем ему
придется служить, но в голову ничего не лезло. Игорек не в счет, он был
какой-то скользкий и непонятный, тем более сам из Грозного, черт его
разберет. Теперь вот увидел. Впрочем, логика подсказывала, что именно это он
и должен был увидеть. Интересно, что не было провожающих, в этом плане Вова
выглядел "белой вороной". Дальше все произошло быстро, по одному заводили в
кабинет, где проверяли данные и выдавали сухой паек на три дня. Никого не
отсеивали, даже откровенно пьяных. Как выяснилось, трое не явились. Их
ждали, но не дождались, и в назначенное время команда нетвердым шагом
отправилась на вокзал к Московскому поезду. По дороге, как и предсказывал
майор на инструктаже, все вели себя как стая гамадрилов. Отпускали циничные
шуточки в адрес женщин, кто-то совсем пьяный, пытался затянуть песню. Вовке
не терпелось спровадить провожающих, так нелепо выглядели в этой кампании
мать с Любкой. Все, надо вливаться в новый коллектив, нравится он или нет,
но жить теперь придется с этими людьми.
Сосед Вовки, худой, невысокий парень, изможденного вида, с черными
усами, типичный житель села уже набивался в собеседники. Вообще-то
правильнее будет сказать, что в собеседники он набивался скорее Любе, чем к
Вовке.
- Я сам, из этого ада семь лет назад вышел, - вещал парень трагическим
тоном в сторону раскрывшей рот Любке, - теперь вот к "бачатам" опять еду.
Вовка тупо слушал рассказ парня, о том, как он служил в Афгане, потом
был младшим лейтенантом милиции, но разжалован в рядовые, а потом и уволен.
"Обычная история", - пронеслось в голове Вовки. Любка в свою очередь
рассказывала ему про Вовку, в общем, глупый разговор.
Наконец началась посадка. Сопровождавший их группу подполковник с обл.
военкомата, еще раз напомнил о трезвости и строгости отбора, там, куда они
прибудут на формирование. После чего все тридцать человек разместились в
плацкартном вагоне. Ехать было только ночь. Несмотря на предупреждение
сопровождающего, началась пьянка. Подполковник, понимая, что не в силах
остановить веселье, поступил весьма мудро. Он сразу же лег спать, с головой
накрывшись одеялом. Может, и не спал, а делал вид, тем не менее, в его
положении это было весьма разумно. Ночью все перебратались, переругались,
еще раз помирились. Слышались клятвы и заверения вечной дружбы и прочая
дребедень сопровождающая чисто мужские попойки. Вовка ничем не уступал